Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Выйдя из комнаты и закрыв дверь, я встретился взглядом с бородатым мужчиной. Он жестом пригласил меня следовать за ним.

— Полагаю, нам есть о чем поговорить, молодой человек, — сказал он низким, спокойным голосом.

Я последовал за бородатым мужчиной по темному коридору, чувствуя, как напряжение нарастает с каждым шагом. Ситуация была, мягко говоря, необычной: я только что принес домой пьяную девушку, а теперь ее… отец? Дядя? Кто бы он ни был, этот человек, казалось, совершенно не удивлен происходящим.

Мы вошли в просторный кабинет, освещенный теплым светом настольной лампы. Книжные шкафы, заполненные старинными фолиантами, занимали все стены от пола до потолка. В воздухе витал легкий аромат трав и чернил.

— Присаживайтесь, Максим Николаевич, — сказал мужчина, указывая на кресло у камина.

Я опустился в мягкое кожаное кресло, внимательно наблюдая за хозяином кабинета. Он двигался с грацией опытного бойца, каждое его движение было точным и выверенным.

— Вина? — предложил он, подходя к небольшому бару в углу комнаты.

— Нет, благодарю, — ответил я. — Думаю, на сегодня с меня достаточно.

Мужчина кивнул и наполнил один бокал, после чего покрутил его в руках, вглядываясь в рубиновую жидкость.

— Признаться, я удивлен, — сказал он, усаживаясь напротив меня. — Не ожидал, что с дипломатической миссией отправят сына министра финансов.

Я не смог скрыть своего удивления. Откуда он знает, кто я?

— Простите, но кажется, у вас передо мной преимущество, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие. — Вы знаете обо мне, а я о вас — ничего.

Мужчина улыбнулся, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Меня зовут Александр Казимирович, — представился он. — Я наставник Карины. И, хоть и косвенно, знаком с вашим отцом. Хотя, возможно, он меня и не помнит.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Этот человек явно не был простым учителем магии. От него исходила аура силы и уверенности, которую я раньше ощущал только рядом с самыми могущественными магами.

— Что ж, Александр Казимирович, — сказал я, решив идти ва-банк, — раз уж мы перешли к откровенному разговору, может, расскажете, что здесь происходит на самом деле?

Мужчина отпил вина и внимательно посмотрел на меня.

— А что вам известно, Максим Николаевич? — спросил он. — Какова, по-вашему, цель вашей миссии?

Я на мгновение задумался, взвешивая, сколько информации у меня есть на данный момент и во что из этого я, действительно, верю.

— Официально мы здесь для подписания соглашения о сотрудничестве между Российской Империей и Царством Польским, чтобы окончательно выдворить радикалов, которые терроризируют народ, — начал я. — Но я подозреваю, что реальная ситуация гораздо сложнее.

— Вы правы. Все гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд. Та информация, которую вам предоставили, в лучшем случае неполная, а в худшем — намеренно искаженная. Но, полагаю, Карина уже многое вам рассказала.

— В общих чертах. Но мне вот что интересно, почему никто не знает об этом? — спросил я. — Почему Российская Империя поддерживает отношения с узурпатором?

— Политика, мой юный друг. Большая игра, в которой простые люди — всего лишь пешки. Нынешний правитель умело манипулирует информацией и поддерживает видимость стабильности. Думаешь, правителю другого государства важно, кто на престоле? Важнее выгодное сотрудничество и обеспечение преимущества собственного государства.

Я почувствовал, как внутри нарастает гнев. Если все это правда, то получается, что я и мои коллеги на самом деле лишь потворствовали тому, что другие люди будут жить хуже, чем могли бы.

— И что вы предлагаете? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Я, конечно, мог бы поверить вам на слово, но сами понимаете, грош цена тому, кто верит каждому слову.

Александр Казимирович внимательно посмотрел на меня, словно оценивая.

— Я знаю, что вы человек справедливый, Максим Николаевич. Вы не из тех, кто закрывает глаза на несправедливость, навел справки. И также понимаю, что любые слова могут быть пустыми без доказательств. Поэтому я предлагаю вам увидеть все своими глазами.

— Что вы имеете в виду?

— Я могу показать вам настоящую Варшаву, — сказал он. — Не ту, что демонстрируют дипломатам, а реальный город с его проблемами и бедами. И еще… я могу организовать вашу встречу с Катариной — истинной наследницей престола Царства Польского.

Я почувствовал, как мое сердце забилось чаще. Это было опасное предложение, граничащее с государственной изменой. Но в то же время… это был шанс узнать правду.

— А что, если я откажусь? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Тогда вы вернетесь к своей миссии и будете жить с осознанием того, что могли что-то изменить, но не сделали этого, — спокойно ответил Александр Казимирович. — Мы же будем идти намеченным путем и, я очень надеюсь, что он не пересечется с вашим, иначе нас ждет сражение.

Я смотрел на этого человека и чувствовал исходящую от него силу. Без сомнения, он был магом не ниже десятого ранга, возможно, даже сильнее. И странно, что в документах Вяземского не было ни слова о таком могущественном маге в Польше.

Также я отметил, что не было никаких угроз. Он мог спокойно попробовать убить меня прямо сейчас. С высокой вероятностью у него бы могло получиться, но этот человек проявлял уважение. А я такое ценю.

— Справедливо, — наконец сказал я. — Что ж, тогда покажите мне правду.

Александр Казимирович улыбнулся, и в его глазах мелькнуло одобрение.

— Мудрое решение, Максим Николаевич. Мы еще встретимся, и я все организую. А теперь… думаю, вам пора. Не стоит слишком долго отсутствовать, ваши коллеги могут переволноваться. А для таких, как Вяземский — волнение плохо влияет на сердце.

— До встречи, Александр Казимирович, — сказал я, поднявшись с кресла и направляясь к двери.

— Увидимся, Максим Николаевич, — ответил он. — И да, Карина редко к кому относится с таким доверием. На вашем месте я бы ценил это.

Я кивнул и вышел из кабинета, чувствуя, что только что сделал шаг в неизвестность. Но почему-то это не пугало меня, а наоборот, вызывало странное чувство предвкушения. Если уж что-то и сведет меня в могилу, то это явно будет одна из двух вещей. Либо мое любопытство, либо чувство справедливости.

* * *

После того как дверь за