"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

— Никто не смеет… — Он выдавливал из себя слова, борясь со страхом так яростно, как никогда в жизни до этого. — … ставить ультиматумы Единому Китаю…

Лжебог чуть наклонил голову, и визор его шлема неярко блеснул в лучах пробившегося через тучи солнца, которое скрылось почти в ту же секунду. Да и показывалось ли оно вообще?

— Позже, передавая моё сообщение, уточнишь у отца, насколько ты далёк от реальности. А до тех пор твои товарищи вместе с диверсантами из остальных групп побудут у меня. Постарайся запомнить всё до последнего слова, Чэнь Лун…

Каждое его слово отпечатывалось в памяти лейтенанта так, что и спустя десятилетия он сможет, вскочив посреди ночи, зачитать сообщение без малейших искажений. И в себя несчастный, начавший страдать жуткой мигренью, пришёл уже прямо посреди военной базы, с которой ранее выдвинулся их отряд.

Никем не замеченный, словно появившийся из ниоткуда, лейтенант Чэнь затребовал связь с отцом лишь для того, чтобы передать тому требование Лжебога. «В кратчайшие сроки собрать в одном месте людей, уполномоченных принимать решения в государстве, и быть готовыми к продолжительному обсуждению вопросов, от которых зависит судьба человечества».

Выйти на контакт с Единым Китаем через Хозяина Трона не вышло, и теперь Артур был вынужден прибегнуть к экстренным мерам.

И реакции правительства Единого Китая не пришлось ждать слишком долго. Взвесив все «за» и «против», памятуя о судьбе лидеров преступных синдикатов и корпораций, которые скрывались не в пример лучше публичных лиц гегемона, и здраво оценив свои шансы в лобовом противостоянии с человеком, способным свести к минимуму последствия катастрофы, которая в ином случае обескровила бы человечество, верховный лидер принял единственно верное решение, в течение нескольких часов собрав в столице всех, кто мог потребоваться для переговоров.

Министры, генералы, лидеры различных отраслей, высокопоставленные члены партии, главы более, чем многочисленных спецслужб — все они стекались в превосходно защищённый бункер под Башней Единства. Их заместители и преемники предварительно получили полные массивы инструкций на случай единовременной кончины всей верхушки могущественного авторитарного государства, и, покуда простые люди проживали свой день, ни о чём не подозревая, приближённые к правительству суетились и паниковали, ожидая чего угодно.

Лжебог появился в бункере так же неожиданно, как и в любом другом месте до этого дня. Мгновение — и вот он уже медленно кивает, глядя в глаза верховного лидера, а после обводя взглядом массивный круглый стол, за которым собралось немногим меньше восьмидесяти человек. Охраны в этом помещении, конечно же, не было, потому как основные силы держали периметр на тот почти невозможный случай, если всё это оказалось бы операцией недругов, призванной обезглавить Единый Китай.

Сымитировать возможности Лжебога, конечно, было сложно, но и из свидетелей у Китая был, по сути своей, один-единственный лейтенант.

— Рад видеть, что ваше благоразумие оказалось сильнее паранойи и гордости. — Шлем Лжебога с тихим шуршанием скрылся в вороте брони, явив собравшимся молодое, отстранённое, с лёгким налётом человечности лицо. Улыбающееся так, как мог улыбаться старший родственник непутёвым детишкам, наглотавшимся песка в песочнице. — Приветствую вас, господа и дамы. Смею заверить, что, если вы внемлите моим словам, ничего страшного сегодня не случится. И даже более того: совсем скоро для Единого Китая начнётся новая, сулящая множество достижений эра…

Тишина в бункере стала гуще ртути. Воздух, и без того стерильный и кажущийся ненастоящим, сгустился ещё сильнее. Восемьдесят пар глаз, отточенных годами сложнейших политических игр и закалённых военной дисциплиной, пронизывающей Едины Китай сверху-донизу, впились в молодого человека в чёрном, который держался посреди залы так, словно его сюда пригласили, распахнув парадные двери и выстлав коридоры полотнищами ковровых дорожек.

Верховный Лидер, Ван Шаоцзи, прищурился. На его лице поочерёдно отразились толика страха, принятия и успешной попытки отрешиться от эмоций, сконцентрировавшись на происходящем. Лейтенант Чэнь Лун, по какому-то нелепому совпадению сидящий рядом с Ваном, напротив, не справился с напряжением и побледнел. Он с ужасом наблюдал за тем, как волевые, могущественные лидеры их могучего государства и не думали дерзить Лжебогу, в то время как он совсем недавно именно это и сделал.

Артур Геслер, Лжебог, позволил лёгкой улыбке коснуться своих губ.

— … и то будет эра экспансии. — Закончил он длинную фразу, и его голос, спокойный и ровный, достиг ушей каждого в большом зале. Даже тех, кто изначально отчаянно пытался не попасться ему на глаза, памятуя за собой жуткие, грязные грешки в отношении Империи. — Но путь к ней лежит через жёсткие рамки, которые я вынужден установить, господа и дамы. Начиная с этого момента, любые крупные вооружённые конфликты между государствами, обладающими оружием массового поражения или соразмерной силы псионами, неприемлемы. Более того — они будут пресекаться мной лично, незамедлительно и безжалостно…

Ропот. Едва слышный, но появившийся так резко, словно в людях прорвало заслонку. Один из присутствующих в зале генералов с орденом Неба и Земли на груди вскинул голову:

— Вы ставите ультиматум суверенному государству? Диктуете условия мира? — Его голос дрожал не от страха, а от из последних сил сдерживаемой ярости, корни которой простирались к оскорблённой воинской гордости. С малых лет и до седин служивший на благо Единого Китая, этот человек не мог так просто принять подобное попрание её интересов.

Артур же медленно повернул к нему голову, встретившись с боевитым стариком взглядами. В глазах его не было вызова, но присутствовало нечто, напоминающее понимание.

— Генерал Ли, вы пока что не обладаете всей полнотой информации, и мы вот-вот исправим данную оплошность. Но я позволю себе сказать так: я предотвращаю самоубийство не Единого Китая и даже не лично вас, а человечества в целом. Ваша операция на границах с Российской Империей — не первая искра, которую я погасил за последние недели. И не последняя, пусть я и желаю иного. — Он сделал небольшую паузу, позволяя своим словам угнездиться в головах присутствующих. — В моих руках сила, позволяющая стирать с лица планеты целые страны, но точечные стычки, локальные конфликты, диверсии и противостояние интересов — то, что я не могу предотвратить от и до. Потому такое находится в рамках допустимого…

Он подошёл к столу, уперев руки в поверхность из драгоценного красного дерева. Обвёл взглядом тех, кто уже сейчас в уме просчитывал варианты как-то избежать контроля, выкрутиться.

— Но сказать того же о войне между