"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

Детонация в таком противостоянии была лишь вопросом времени, и Артур Геслер просто немного её подтолкнул, спровоцировав мощнейший взрыв: устремившаяся во все стороны ударная волна вместе с пламенем пошла по пути наименьшего сопротивления, начав пробивать себе путь вверх, прожигая и выламывая перекрытия.

Высокоранговые псионы безо всяких проблем защитились ото взрыва и, не став дожидаться продолжения, самостоятельно начали пробиваться на поверхность. Хуже пришлось в абсолютном значении могущественным, но в относительном — совершенно беспомощным одарённым пятого ранга: трое из них навсегда остались внизу, среди плазмы и плавящегося металлобетона. Остальным же пришлось несладко настолько, что о продолжении атаки на Лжебога они и не думали, борясь за свои жизни глубоко под землёй, в плавящемся и сотрясающемся ото взрывов бункере.

Относительно неплохо там себя чувствовали лишь эвакуируемые элиты, но и до них доносились отголоски творящегося в некогда самом безопасном месте мира хаоса.

А в это время Артур Геслер, застыв в воздухе над Вашингтоном, спокойно взирал на Рафаэля Гудмена и Илларию Блум, занявших позицию на крыше одной из жилых высоток. Труп Эйши Хольт, которую он устранил во время побега из подземелий, лежал где-то далеко внизу, посреди оплавленного, пузырящегося кипящей породой кратера: несмотря на подавляющее превосходство Лжебога в силе, эта женщина до самого конца пыталась хотя бы забрать недруга с собой, едва не породив филиал Ада в самом сердце своей горячо любимой страны.

И это же было одной из основных причин, по которой Геслер изначально решил устранять Хольт первой: она могла слишком много всего порушить в попытках одолеть вторженца, в то время как жертвы, исчисляющиеся сотнями тысяч, никак не помогли бы планете с запланированной экспансией, сиречь бегством.

Рафаэль Гудмен первым нарушил хрупкое затишье, когда его телекинетический удар обрушился на Артура невидимой кувалдой, способной превратить в блин даже не танк, а целую армию, реши псион распределить вложенную в пси-манипуляцию мощь по достаточной площади. Одновременно с этим в разум Лжебога дерзко впились когти сдвоенной телепатической атаки, направленной лишь на одно — выбить из равновесия, не позволить защититься.

Осознав, как легко и стремительно они лишились одного из «столпов», оставшиеся перешли к наиболее эффективному, в их представлении, методу противодействия всемогущему чудовищу.

И коллекция образов, которые Гудмен с Илларией Блум пытались протащить в разум своего врага, впечатляла. Людские вопли у границ с пожирающей всё воронкой; предсмертные хрипы сотен и тысяч разных людей, которых «убивал» лично наложенный на чужие воспоминания образ Геслера; объятая пожарами Москва; смерть всей Императорской семьи в самых жестоких вариантах; терзаемый жуткими пытками собирательный образ «Ксении» — такой, какой её себе представляли по размытым донесениям шпионов…

Телепаты пытались нащупать ключик, задействовав всё, что им вообще было известно об Артуре Геслере, сверхпсионе, впервые объявившемся в Российской Империи. Пробовали всё подряд, выкладываясь на все сто процентов и рассчитывая вызвать один-единственный сбой, заставить допустить всего одну ошибку, которая могла бы решить исход боя…

И это могло бы сработать когда-то очень давно. В те кажущиеся бесконечно далёкими времена, наполненные человечностью больше, чем рациональностью уставшего от бесконечно долгого существования в едва движущемся мире разума.

Сейчас же Артур перед началом боя задвинул всё ценное и важное, что в него вообще сумел вложить оригинал, и теперь являлся больше механизмом, нежели человеком.

Механизмом, который мог лишь провести переоценку поставленных ранее задач, окончательно лишив противников права на продолжение их существования.

Крыша под ногами Рафаэля и Илларии вздыбилась. Здание, мгновение назад кажущееся незыблемым, развалилось, и грохочущим цунами из металла, бетона и стекла закружилось вокруг них, преследуя лишь одну цель — не убить, но разделить, лишить концентрации обоих телепатов. И первым в этой пляске со смертью не выдержал Гудмен, вынужденно отступивший на соседнюю крышу. Воздух вокруг него мерцал от зашкаливающей концентрации Пси, а старинный монокль, не являющийся частью экипировки псиона, треснул и был отброшен в сторону.

Иллария же сделала ставку не на защиту или отступление, а на контратаку. Усилив тело до предела, она укрылась завесой льда и устояла посреди буйства обломков разрушенного строения, протянув область своего псионического восприятия вплоть до наблюдающего за их копошением Лжебога. Она не стала ни продолжать телепатическую дуэль, ни ждать инициативы со стороны своего напарника. Вместо этого она сделала то, в чём была невероятно способна.

Прибегла к методу одновременно простому — и точному до ужаса, сбоящему один раз на миллион.

Влаги в воздухе было более, чем достаточно. Миллиарды микроскопических капель. И каждая — вместилище для псионического потенциала псиона, занявшего место на вершине мира по праву силы. Её сознание, цепляясь за стремительно ледянеющие серебряные искры, метнулось сквозь пространство, миновав тем самым возведённые Артуром барьеры. И, пока опустевшее на миг тело ещё только начинало оседать на землю, его владелица, ставшая самой стихией и тем самым раскрывшая свой козырь, устремилась внутрь физической оболочки невероятно могущественного врага.

Она нашла то, что искала: кровь в венах, артериях и капиллярах.

И — схватила.

Лёд. Острейшие кристаллы, формирующиеся прямо в кровотоке. Тысячи микроскопических ледяных игл, готовых разорвать сосуды изнутри, закупорить сердце и изувечить мозг. Техника, против которой бессильна броня и традиционные методы защиты. Нечто, выходящее даже за грань того, на что были способны сильнейшие псионы из когда-либо рождавшихся.

Даже Артур Геслер, считающий, будто он всецело познал псионику, не был к такому готов. Он никогда не искал и не изучал методы временного отказа от тела, понимая, впрочем, что «бестелесный» псион, появись такой, станет на порядки опаснее, ведь каким-то чудом продолжающий существовать разум отринет лимиты, обусловленные наличием слабой физической оболочки.

Лжебог вздрогнул, а по его лицу, сокрытому шлемом, впервые пробежала тень — не боли, та уже ничего не значила, но усилия. Усилия в моменте настолько мощного, что сама реальность вокруг его тела вспыхнула нестерпимо ярким светом от взметнувшейся вверх концентрации Пси, им источаемой. Невозможный биокинез Илларии, отточенный до бритвенной остроты за десятилетия, противостоял абсолютному контролю Аватара… и противостоял успешно, пусть и недолго.

Кровь и плоть Аватара не фигурально вспыхнули, усугубив уже полученный телом урон, но при этом уничтожив всё чужеродное, что успело в него проникнуть. Заново сконфигурированные барьеры, учитывающие столь неприятный опыт, отрезали Артура ото внешнего мира, вышвырнув Илларию прочь. Но на этом ничего не закончилось: Артуру приходилось на ходу латать обширнейшие повреждения, внимательно отслеживая дальнейшие шаги женщины, которую он теперь мог честно назвать самым опасным живым существом на планете.

Та, применив, вероятно, впервые столь сложную технику, теперь была не в себе, и,