Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

— Знаете, это забавно. Я всю жизнь изображаю из себя дорогую игрушку. А тут вдруг стала шпионкой! Как в авантюрных романах, которые я читала девчонкой.

Азарт в её голосе был настоящим. Аглая не боялась, она наслаждалась. Опасная черта характера, но полезная для моих целей.

— И вот ваш шанс сыграть главную роль, — сказал я, вставая.

— Уже уходите? — разочарование было искренним.

— К сожалению, — я вытащил бумажник и принялся раскладывать купюры как пасьянс. — Пятьсот за ужин. И две тысячи за информацию, — рядом появилась еще одна стопка.

— Щедро, — Аглая сгребла со стола деньги жестом фокусника.

Бац, и уже ничего нет.

— А если сумеете попасть на встречу с Мегрелем, то ваш гонорар будет таким, — я достал перьевую ручку и написал на салфетке пятерку и три нуля. — И будьте осторожны, Мергель может быть опасен.

— Ой, да ладно! — отмахнулась она. — Обычный делец. Видала я таких. Думают, что если денег много, то они цари природы. А споткнутся об один скандал, и всё. Карточный домик.

Наивность? Или бравада? Возможно, и то, и другое. Люди часто не верят в опасность, пока она не укусит.

— И всё же, помните мои слова. Там крутятся такие деньги, что жалеть никого не будут.

— Вы беспокоитесь обо мне? — она подняла бровь.

— Я беспокоюсь о своих инвестициях.

— Лжец. — Она улыбнулась. — Но милый лжец. Я добуду вам информацию, Ключевский. Обещаю.

* * *

Аглая вернулась в главный зал с видом кошки, слопавшей канарейку. На столе в беседке остались недоеденные устрицы, а в сумочке появилась толстая пачка купюр. Две тысячи рублей. Просто так за несколько слов.

Взяла бокал с проходящего подноса, на этот раз выпила по-настоящему. К чёрту профессиональную трезвость. Сегодня можно праздновать.

Господин Ключевский. Даже имя звучало как псевдоним из авантюрного романа. Неделю назад он был похож на скучного клерка в дешёвом костюме. Она согласилась из любопытства. Кто предлагает деньги за сплетни?

А сегодня… Сегодня он явился в кашемире от «Мертенса», с манерами аристократа и взглядом человека, который точно знает, чего хочет. Метаморфоза достойная театральной сцены.

И он был чертовски привлекателен в этом образе.

Мысль волновала. Таинственный покровитель, тайные знаки, шпионаж в высшем обществе. Прямо как в «Приключениях мадемуазель Тайны». Только платят несравнимо лучше, чем героине романа.

Петя Вяземский махал ей от карточного стола. Проигрывал, судя по красному лицу. Ничего, папа заплатит. Папа всегда платит. Милый, глупый, щедрый Петя. Идеальное прикрытие для её новой роли.

Секретный агент. Она произнесла это про себя, смакуя. Мадемуазель Аглая, секретный агент. Звучало восхитительно глупо и притягательно одновременно.

А Ключевский… Кто он на самом деле? Явно не простой лодочник. Аристократ? Шпион? Маг?

Раньше это бы её напугало. Но сейчас? Сейчас это добавляло остроты.

Завтра она закажет новое платье для «Золотого карпа». Что-то изысканное, дорогое, но не кричащее. Жемчужно-серый шёлк? Да, идеально. Благородно и загадочно.

План уже складывался в голове. Уговорить Петю, чтобы он взял её с собой. Очаровать всех своей милой глупостью. Выудить секреты. Заработать пять тысяч. А потом…

Потом посмотрим, какое ещё задание предложит загадочный господин Ключевский.

Глава 3

Первым в сознание пробился запах. Тот особенный аромат, когда тесто только-только вытащили из печи, и масло ещё шипит на золотистой корочке. К нему примешивался запах топлёного молока и что-то мясное.

Я лежал с закрытыми глазами ещё минуту, просто вдыхая. Мне не раз доводилось просыпаться во дворцах, но ни в одном из них не пахло так уютно.

«Данила проснулся!» — булькнула в голове Капля. — «Федька здесь! Ест пирожки! Семь штук съел!»

На лестнице стали слышны голоса. Точнее на удивление громкий, взволнованный голос Федьки, он что-то рассказывал, захлёбываясь от энтузиазма.

Я остановился в дверном проёме, наблюдая сцену на кухне.

Перед Федькой высилась настоящая гора еды. Тарелка с пирожками, штук десять, не меньше. Миска с кашей, пшённой, судя по золотистому цвету, с большим куском сливочного масла и огромная кружка с молоком.

Парень методично уничтожал всё это великолепие, не прерывая рассказа.

— … и тогда я понял! — он размахивал ложкой, едва не задев сахарницу. — Вода как будто сама подсказывает! Вчера нашёл серебряную ложку на глубине восьми метров! Восьми, Елена Павловна!

— Ай молодец! — хозяйка покачала головой с умилением.

Она стояла у печи, утирая руки о передник.

— Способный мальчик! Только худенький больно. Как щепочка! Вот, ещё пирожок возьми, с капустой.

Федька заметил меня в дверях. Попытался встать, едва не перевернув кружку. От смущения тут же покраснел до корней волос.

— Господин Ключевский! Я это… простите, что без приглашения… Я подумал так быстрее, если к вам с утра зайду.

— Федька, — начал я с самым серьёзным видом, какой только мог изобразить. — Не наглость ли каждое утро объедать мою квартирную хозяйку?

Елена Павловна всплеснула руками. Полотенце, которым она вытирала руки, взметнулось как боевое знамя.

— Что вы такое говорите! Мне в радость готовить!

Она повернулась к Федьке, который сжался на табурете, и погрозила мне пальцем.

— Не слушай этого ворчуна! Ешь сколько влезет! Растущему организму питание нужно!

Потом фыркнула, окинув меня взглядом, полным материнской укоризны:

— Современная молодёжь! Совсем не умеют нормально питаться! Вот в моё время мужчины ели как мужчины, а не клевали как воробушки!

Передо мной материализовался противень, На нём дымилась новая партия пирожков. Золотистые, румяные, с хрустящей корочкой, через трещинки в которой проступало масло. Мясные были покрупнее, пузатые, с характерными защипами сверху в виде трёх складочек. Капустные поменьше, аккуратнее, продолговатые. И творожные, круглые, щедро посыпанные сахарной пудрой, которая уже начала таять от жара, превращаясь в сладкую глазурь.

Я взял мясной, откусил. Корочка хрустнула, осыпая крошками скатерть. Внутри рубленая говядина с луком, много чёрного перца, который приятно обжёг язык, немного укропа для свежести. Еще вчера я ел устриц и фуа-гра, а сегодня вкушаю пирожки только из печи. И, надо сказать, и то и другое очень вкусно.

— Я весь вечер тренировался! — продолжал Федька, утерев рот рукавом. Потом спохватился, покраснел, взял салфетку. — С тем, что вы показывали… ну, с водой. Вчера мне показалось… нет, я точно почувствовал стаю окуней у старого моста! Прямо видел их под водой!

— Видел? — я поднял бровь, усаживаясь напротив.

— Ну… не видел-видел. — Федька замялся, подыскивая слова. — Как бы… знал? Слышал? Чувствовал? Будто вода сама рассказала: вот тут рыба, пять штук, плывут на восток.

Знакомые симптомы. Первый этап освоения водной сенсорики. Сначала смутные ощущения, потом всё чётче. Через месяц он начнёт не только слышать, но и наблюдать.