Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

что я для тебя слишком хороша, козел? Не понимала, зачем регистрироваться на сайтах знакомств и ждать «подходящий вариант», если можно пойти в клуб и найти тысячу подходящих вариантов. Не понимала, какой дурой должна быть женщина, спускающая половину зарплаты на дурацкое платье и туфли с логотипом одного из модных домов Треверберга. Но больше всего Гайлу раздражало другое: как красивая и успешная баба, будучи относительно в своем уме, может считать мужчину финансовым планом. «Вот когда мы поженимся, Джеймс купит мне квартиру». «Вот когда мы начнем жить вместе, Джордж отвезет меня в Италию». «Вот когда тот красавчик из адвокатской конторы обратит на меня внимание, я получу то чудесное бриллиантовое колье!».

Однажды детектив Хилборнер поняла, что чаша терпения переполнена, и следующая порция чисто женского трепа толкнет ее на жестокое убийство при отягчающих обстоятельствах. Она встала со стула посреди разговора, поблагодарила приятельниц за урок, сказав, что впредь будет держаться подальше от набитых дур, и гордо удалилась. Мать часто повторяла: стая не собирается за день. Волчицы должны быть терпеливыми. Терпение – одна из благодетелей вождя. Терпения Гайле всегда недоставало. Зато она была абсолютно уверена в том, что пойдет своим путем и плевать хотела на чужие правила. Волки живут в стае, но где вы видели двух волчиц, которые совместно ловят дичь? Высшие хищники охотятся в одиночку.

Тупые курицы из прошлой жизни вели свои чисто женские разговоры в другой реальности, там же остались мини-юбки и каблуки. Но домашний телефон Гайла решила оставить. Она им практически не пользовалась (за исключением тех случаев, когда ее номер набирал очередной агент по продажам, и его требовалось отшить), да и платила за линию не так много. Телефон звонил не так часто, и иногда детектив Хилборнер забывала об его существовании. Противный дребезжащий звук – аппарат был чуть ли не музейным раритетом, никаких кнопок, прозрачный крутящийся диск с цифрами на бумаге, покрытой тонким слоем фосфора (чтобы светился в темноте) – она спросонья приняла за звонок будильника.

Не открывая глаз, Гайла пошарила рукой по тумбочке и нащупала сотовый телефон. Она села, ткнула пальцем в экран и поняла, что аппарат отключен. Разумеется, она сама отключила его вчера вечером после того, как Альберт сделал то же самое со своим телефоном. Будильник им без надобности. Детектив Хилборнер чувствовала время лучше швейцарских часов даже в те моменты, когда спала по-настоящему глубоко. И на работу еще ни разу не просыпала.

Лежавший рядом Альберт поднял голову.

– Ответь, дорогая. Если кто-то набрал твой домашний номер, это действительно срочно.

Гайла выбралась из кровати, прошлепала босыми ногами к окну и сняла трубку.

– Детектив Хилборнер, – сказала она, прокашлявшись.

– Простите за поздний звонок, мэм. Это Бобби Пауэрс, я дежурный офицер. Я говорил с доктором Локом, и он сказал, что вы не берете…

– К делу, дружок, – перебила волчица.

– Вы просили докладывать обо всех случаях самоубийств в городе, даже если они не связаны с художниками. Минут сорок назад одну из наших машин вызвали в Цветочный квартал. Парень глотнул кислоты, которой чистят кафельную плитку. Его нашла сожительница. Она работает официанткой в «Девяти совах», вернулась после ночной смены – и вот такой сюрприз.

Детектив Хилборнер глянула на наручные часы. Половина третьего. Этот маньяк чертовски пунктуален. Все убийства – если их можно называть убийствами – совершены в промежутке между двумя и тремя часами ночи.

– Спасибо, офицер Пауэрс. Лок уже там?

– Да, мэм. Криминалисты будут с минуты на минуту.

– Точный адрес?

– Цветочный квартал, улица Ландышей, второй дом, первый этаж, квартира номер один. Позвонить детективу Лейб?

– Разумеется. Я выезжаю.

Альберт перевернулся на другой бок и успел задремать. Он выгодно отличался от подавляющего большинства мужчин Гайлы тем, что не устраивал концертов по поводу ее ночных отлучек и не закатывал сцен ревности. Ревность волчице нравилась, но в малых дозах. А опыт говорил, что далеко не все знают в этом меру. Доктору Альберту Родману было плевать и на работу детектива Хилборнер, и на других ее любовников. Его интересовало только одно: приятное времяпрепровождение с красивой и умной женщиной, включавшее хороший секс. В этом их с Гайлой предпочтения совпадали.

Несколько раз она ловила себя на мысли о том, что их роман затянулся. Уж не привыкла ли она к нему? Не влюбилась ли? Нет. Но она скучала. Глупо скучать по темному эльфу, особенно если ты волчица и можешь получить любого мужчину. Но было в Альберте что-то невыносимо притягательное. Что-то, чему она просто-напросто не хотела сопротивляться.

– Уходишь? – сонно поинтересовался гость, растягиваясь поперек кровати.

– Да. Утром не вернусь. Сразу поеду на работу. – Она помолчала. – Кажется, у меня закончилось молоко.

– Выпью кофе без молока.

Гайла открыла платяной шкаф.

– Через пару дней я уезжаю в Штаты, – сказал Альберт.

– Надолго?

– Понятия не имею. Ты же знаешь, здесь я вроде как в гостях. Большую часть дел мы с Филиппом решаем удаленно. А там у меня исследования, практика…

– … жена.

Это слово сорвалось с языка прежде, чем детектив Хилборнер успела понять, что говорит лишнее.

– Ну, ты вряд ли будешь скучать в одиночестве, – ответил эльф. Гайла до сих пор стояла к нему спиной, но по голосу понимала, что он улыбается.

– Уж не заскучаю, будь спокоен.

– У нас с Велурией сложные отношения. Они никогда не были простыми, а в последнее время все из рук вон плохо. Я люблю ее, иначе бы не женился, но иногда мне хочется… чтобы все было понятным. Без вопросов, на которые нет ответов, без пауз, которые слишком затянулись.

– Да-да, – кивнула волчица, натягивая тонкое платье из ангорской шерсти на голое тело. – А теперь ты заткнешься, Альберт Родман. В противном случае этот вечер в моей постели станет для тебя последним.

– Прости, – тут же извинился он.

– Не извиняйся. Лучше езжай в Штаты, оттрахай свою жену как следует и заделай ей еще ребеночка. Кажется, у вас уже есть один?

– Двое.

– Тогда заделай третьего. Детей много не бывает, как поговаривала моя мать.

– Оставить ключи под дверным ковриком?

Гайла выпрямилась, разглаживая платье на бедрах, и посмотрела на гостя, который до сих пор лежал с закрытыми глазами. И подумала – уже в который раз – о том, какая же дура эта Велурия Родман, со своим образованием,