Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Гайла рассеянно кивнула, сводя все данные задачи воедино. София и Нильс Крей были родственниками. Соседка Нильса Крейна по квартире знакома с Джеймсом Ламбертом. Донна Паркс выставлялась в галерее Мелании Шоу. Негусто. И уж точно недостаточно для того, чтобы удивить шефа во время завтрашнего доклада. Она уже представляла красочные заголовки в «Треверберг Таймс» вроде «Кто станет следующей жертвой заклинателя художников?».

– Я не согласилась бы жить в Зеленом районе даже в том случае, если бы мне заплатили, Лок.

– Брось, отличное место. Можно прогуляться к болотам, если не спится. Или устроить полуночную оргию в лесу. Как тебе идея?

– Невероятно изысканная в своем идиотизме, как и все твои идеи.

– Организую все как следует – и позвоню. Кстати, по поводу звонков. Вместо того, чтобы устраивать свою личную жизнь, я сегодня – в смысле, вчера – вечером пинал сотрудников отдела по борьбе с кибер-преступлениями, заставляя их работать. Угадай, что я узнал от Даниэля?

– Что его жена все-таки беременна? – предположила Гайла, переступая порог мастерской.

– Кое-что получше. С телефона Софии Крейн послали сообщение за несколько минут до того, как Вики позвонила Донне Паркс. Угадай, кому?

Вместо ответа волчица показала коллеге кулак. Рэй выдержал драматическую паузу.

– Донне Паркс! – провозгласил он. – «Нам нужно поговорить», вот что она написала. В смысле, он. Маньяк. Или она. Они ведь бывают женщинами. Как ты думаешь, зачем маньяк это сделал?

– Отвяжись, Лок. Я не сторонница методов «говори все, что приходит в голову, особенно самую лютую дичь, и тогда получится идеальная версия».

В большой светлой комнате, которую Нильс Крейн использовал как мастерскую, практически не было мебели. Исключение составляла пара кресел в углу и большой стол возле окна. Прислоненный к стене мольберт пустовал. На столе царил идеальный порядок.

– А с чего вы вообще взяли, что он художник? – спросила Гайла, надевая медицинские перчатки. – Больше похоже на студию фотографа.

– Он рисовал с натуры, мэм, – объяснил Рэй. – Уважающий себя художник не приведет модель в захламленную каморку, где воняет краской.

Волчица начала открывать один ящик стола за другим. Краски, карандаши, бумага, скетчбуки, кисти, снова карандаши и краски, конверты с письмами и без.

– Ты видел его картины?

– Издеваешься, Хилборнер? Нильс Крейн – один из самых известных в городе художников классической школы. Сходи на выставку хотя бы ради приличия! – Он хмыкнул. – Приличия. Кому я это говорю?

– И вот твой известный художник классической школы испек пончики, попробовал их и решил запить кислотой для чистки кафеля. А где же последний автопортрет?

– Этот парень работал с размахом.

Рэй прикоснулся к ее плечу и указал в направлении двери. Гайла обернулась и застыла с открытым ртом, изучая еще свежую фреску на одной из стен.

– Какого… – начала она.

– Дионис, бог виноделия и разврата, – прокомментировал офицер Лок тоном опытного искусствоведа. – Судя по всему, наши жертвы – любители божественной тематики. Один, Лилит, а теперь еще и этот.

Волчица приблизилась к стене для того, чтобы разглядеть фреску повнимательнее. Рэй подошел следом и остановился в шаге от картины. Его ноздри дрогнули.

– Чем пахнет, Шерлок? – усмехнулась Гайла.

– Происками очень умного парня, который решил поиграть с полицией. Не хочешь рассуждать со мной – не нужно. Но вот тебе мое мнение на этот счет. С каждым убийством парень становится все смелее. В прошлый раз он послал сообщение с телефона Софии Крейн после того, как ее сердце перестало биться. А сейчас он сделал это. Глаза на фреске.

Глаза нарисованному Дионису заменяли небольшие осколки зеркала. Детектив Хилборнер встала за плечом у коллеги.

– Что мы видим? За спиной? – спросил Рэй и тут же ответил на свой вопрос: – Стол. Просмотри ящики внимательнее.

– Слишком сложно. Это должно лежать на виду.

Гайла вновь приблизилась к столу и оглядела его содержимое. Вытряхнула карандашницу, приподняла подставку для ноутбука, а потом присела и, достав из кармана пальто миниатюрный фонарик, начала изучать столешницу снизу.

– Привет, – сказала она, отклеивая бледно-желтый листок для заметок. – Глянь, Лок. По-моему, парень выбрал своего зрителя. И зритель этот – не мы.

– А кто же?

– Хотелось бы сказать, что у меня есть несколько вариантов, но наш друг высказался конкретно. «Вы до сих пор не перезвонили мне, мисс Донна Паркс».

Глава двенадцатая. Донна

14 ноября 2002 года, раннее утро

Треверберг

Донна стояла у окна, пила кофе и наблюдала за тем, как содержимое большого зеленого бака исчезает в чреве мусороуборочной машины. Она заслоняла собой и без того узкую проезжую часть, и водитель застрявшего позади маленького «фиата» непрестанно сигналил. Заспанные жители улицы Осенних костров высовывались из окон, проклиная нарушителей спокойствия. Наконец бак вернули на место, мусороуборочная машина продвинулась вперед, и водитель «фиата» обогнал ее, успев не только посигналить в последний раз, но и показать средний палец с ярко-алым – под цвет автомобиля – ногтем. Кто-то из сотрудников городской службы выругался, а леди юркнула в ближайший переулок, на прощание продемонстрировав наклейку на заднем стекле: «Тебя только что обогнала девка, получи, козел».

Наручные часы показывали половину седьмого утра. Дворник в ядовито-желтом жилете с логотипом городской службы трудолюбиво подметал тротуар. Ветер перекатывал по мостовой пустую бутылку из-под апельсинового сока. Продавец газет в красном комбинезоне и надвинутой на лоб бейсболке переступал с ноги на ногу, пытаясь согреться. Он выглядел сонным, но каждый пешеход, появлявшийся в поле его зрения, слышал неизменно бодрое: «Свежий номер «Треверберг Таймс», горячее булочек вон в той пекарне!».

На площадке хлопнула дверь второй квартиры. Рания, соседка Донны, работала в рекламном агентстве и уходила из дома около десяти утра. Всегда – но только не по четвергам. Четверг – день деловых встреч. Рания вставала пораньше, садилась за руль дряхлой «тойоты» и курсировала между банками («мне очень жаль, мэм, но предыдущий кредит еще не погашен, новый мы дать не можем») и потенциальными клиентами («что-что вы продаете? А, вы рекламщики. Нет, рекламщиков нам не нужно»), а под вечер возвращалась домой, оставляла машину на парковке и шла пешком в Ночной квартал. До полуночи она сидела за стойкой бара «Ноты востока» и напивалась до полуобморочного состояния. Саид,