Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

— Шутки шутишь? — нахмурился Курчевский. — Я делаю для пролетарской солидарности в тысячу раз больше, чем любой профсоюзный деятель! Я жертвую на благотворительность так много денег, что если бы бог существовал, он бы забрал меня прямо в рай ещё в прошлом году! У меня лучшие условия труда — такого нет вообще ни у кого!

— Да шучу я, расслабься, — ещё шире заулыбался Геннадий. — Я-то знаю, как много ты делаешь. У нас есть отдел контрразведки — я скажу ребятам, и они займутся твоими проблемами.

— Штабс-капитан Кузуб? — уточнил Леонид.

В «Царской страже» действует старорежимная система званий, поэтому в ЧВК полно поручиков, ротмистров, прапорщиков и даже есаулов с подъесаулами.

— Он самый, — подтвердил Парфёнов. — Они найдут всех лидеров стачек и дальше будут действовать на твоё усмотрение.

— Это замечательно… — вздохнул Курчевский. — Как думаешь, это может быть мафия?

— Итальяшки? — нахмурил брови Геннадий. — Вполне. Это похоже на их типичный способ захвата чужого бизнеса — надавить через профсоюзы, а потом сделать предложение. Только вот масштаб… Ты же осознаёшь, кто ты такой?

— Осознаю, — кивнул Леонид.

— Если на тебя посмела наскочить мафия, то может быть, что она делает это из-за наличия серьёзной протекции, — произнёс Парфёнов. — Почти все в Штатах знают, что с тобой лучше не связываться, ведь ты очень крупная рыба. И уж кто-кто, а мафия должна осознавать, что ты можешь очень многое.

— Но кто ещё? — озадачился Леонид. — Или кто их мог поддержать? Рокфеллеры? Морганы?

— Это уже сам проясняй, — покачал головой Геннадий. — Если будет доказано, что это мафия, то мы разберёмся.

— Как ты с ней разберёшься? — уточнил Курчевский.

— Не я, а мы, — произнёс Парфёнов. — Используем разведывательный отдел нашей военной компании, задействуем агентуру в рядах преступности — будем работать так, как нас учили. Но это очень кровавый сценарий, поэтому я советую тебе узнать, чего они хотят. Лучше обсуди это с Ванькой Кузубом.

— Хорошо, я поговорю с ним, — кивнул Леонид.

*15 апреля 1926 года*

— Мистер Корчевскаи, — улыбнулся одетый в серый деловой костюм итальянец. — Приветствую вас.

Его лицо угловато, с сильной челюстью и достаточно массивным подбородком. Лоб высокий, брови тёмные — они придают его выражению лица несколько суровый, даже жесткий вид. У него темные глаза, глубоко посаженные, с непроницаемым и холодным взглядом, никак не меняющимся от будто бы добродушной улыбки.

— Мистер Драгна, — кивнул ему Леонид и сел за стол.

Это мафиози, замешанный в ряде убийств и подозреваемый полицией Лос-Анджелеса в бутлегерстве. Свидетелей, конечно же, нет, а подозрение к делу не пришить.

Джек Драгна, настоящее имя которого Игнацио, является правой рукой Джозефа Ардиццоне, более известного как «Железный человек Джо» или «Железный Джо», возглавляющего «семью Лос-Анджелеса», то есть, местную мафию.

За прошедшие дни установлено, что за стачками стоит именно мафия, но протектора, под чьим прикрытием она работает, установить ещё не удалось.

Зато Гарольд Мур, лидер главного профсоюза, организовавшего стачки, вышел на контакт и сам сказал, что с Курчевским хочет поговорить Джек Драгна.

Встреча их была назначена в ресторане «Вендом кафе», в центре города, в приватном кабинете.

Леонид, знающий, с кем предстоит встреча, пришёл не один — с ним четверо бойцов, вооружённых укороченными автоматами и снаряжённых шёлковыми бронежилетами. Сам Курчевский тоже сейчас потеет из-за бронежилета на теле.

— Чего вы хотите? — решил он сразу перейти к делу.

— О, узнаю русский стиль… — снова улыбнулся Драгна. — Предлагаю сначала отужинать, а уже после этого обсуждать дела.

— Это вы меня позвали, — покачал головой Леонид. — Я бизнесмен — моё время стоит очень дорого.

— Так у нас не получится наладить дружеские отношения, — с сожалением произнёс Драгна.

— А вам по карману дружить с такими людьми, как я? — недружелюбно усмехнулся Курчевский. — Кто стоит за вами?

— Что ж, — Джек Драгна убрал салфетку со своих колен и положил её на стол. — Если вы не хотите дружбы, то получите бизнес.

— Кто стоит за вами? — повторил вопрос Леонид.

— Это очень влиятельные люди, которые обеспокоены тем, что вы едите один, — улыбнулся Драгна. — В Сицилии, откуда я родом, люди, евшие в одиночестве, жили очень недолго.

— Это угроза? — спросил Леонид.

— Это наблюдение, — покачал головой мафиози.

— Чего вы хотите? — спросил Леонид.

— Ваш бизнес сильно страдает, — произнёс Драгна. — Вы теряете деньги от всех этих стачек и необходимости нанимать много штрейкбрехеров…

Вопреки тому, что он говорит, Леонид не считал, что его бизнес сильно страдает. Профсоюзы не могут предложить тройной оклад за работу во время стачек, поэтому рабочие, один за другим, тихо покидают ряды бастующих и возвращаются в цеха.

Средства на оплату штрейкбрехеров и наём новых рабочих выделяются с других бизнесов Леонида, поэтому через пару-тройку недель от стачек не останется и следа. Но, скорее всего, профсоюз закончит их гораздо раньше. Позиция Драгны просрочена — его утверждения были верны в течение первых трёх дней стачек.

— Это не смешно, — покачал головой Курчевский. — Я спросил не «что вы думаете о нынешнем состоянии моего бизнеса», а «чего вы хотите». Если это напрасная трата моего времени…

— Мы хотим свою долю в ваших военных заказах, — озвучил главное требование мафиози. — Если мы её не получим, то попрощайтесь со своим бизнесом.

— А ты не думал, что вы слишком мелковаты, чтобы даже просто угрожать мне? — спросил Леонид, улыбнувшись своей самой неприятной улыбкой. — Итальянская мафия? Оптовая торговля бухлом? Рэкет?

— Леон, вы не знаете, над чем насмехаетесь, — резко посерьёзнел Драгна.

— А ты, итальяшка, не знаешь, с кем связался, — ответил на это Леонид. — По щелчку моих пальцев вы исчезнете с улиц этого города.

— Ты в этом уверен, русский? — напрягся мафиози.

— Рыпнешься на меня, с-с-сука, живым отсюда не выйдешь… — прошипел Курчевский.

— Ты совершил самую страшную ошибку во всей своей жизни, — покачал головой Джек Драгна. — И платить за неё придётся очень дорого.

— Передай своему боссу, что если он хочет войны — я ему её дам, — усмехнулся Леонид. — И это будет его последняя война. И твоя тоже.