"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

и я едва успеваю коснуться его длинным мечом. Смех Адриэля танцует вокруг моей атаки, как торнадо, и я наполняю магией руки и ноги, требуя, чтобы они двигались быстрее, – мне нужно поспевать за скоростью Сиа. Он рычит на меня. Я убираю мечи и призываю метательные ножи, направляя клинок за клинком в каждое замеченное мною движение.

Теперь я такая же быстрая, как Сиа, ярость бушует во мне, требуя крови за его предательство. Ламии высыпают из руин, как муравьи из муравейника, и я стараюсь сдержать их. Посылаю в них импульсы Боевой магии и магии Стража, довольно улыбаюсь, когда ламии загораются и на моих глазах превращаются в пепел.

Сиа пытается обойти меня сзади. Я оборачиваюсь, чтобы удержать его в поле зрения, одновременно посылая волны магии, защищая спину.

Смех и рычание разжигают мои чувства, и я не отрываю взгляда от гребаного предателя, ожидая возможности нанести смертельный удар. Он движется предсказуемо, и я знаю, что через мгновение мой кинжал будет в его сердце. Внутри меня закипает удовлетворение от осознания того, что после того, как кинжал вонзится в грудь Сиа, я отрублю ему голову. Завожу руку назад для атаки, и вдруг что-то защелкивается у меня на шее. Следующее, что я осознаю, – как мое горло разрывается от криков, а тело горит изнутри. Перед глазами все сужается, я превращаюсь в сплошную боль и молю, чтобы надвигающаяся темнота поглотила меня.

– А вот и моя любимица, – шепчет мне на ухо низкий голос. – Теперь ты моя.

Глава 19

Нежные пальцы гладят мой лоб, убирая волосы с лица. Я пытаюсь принять это успокаивающее прикосновение, но оно слишком быстро исчезает, и из моего горла вырывается сдавленный стон протеста. Поднимаю слабую руку, чтобы дотронуться до источника боли, но моя ладонь натыкается на металл, и жестокая реальность ударяет меня в грудь. Мои глаза резко открываются, и я, морщась, пытаюсь сесть.

– Пей медленно, – приказывает чей-то голос, и к моим губам подносят стакан.

Смотрю в холодные, как лед, голубые глаза, и мне приходится сморгнуть ненависть, которая начинает загораться в моих собственных.

Прижимаюсь губами к краю металлического стакана, и что-то мелькает в глазах Сиа – мелькает так быстро, что я не успеваю определить, что именно.

– Это поможет тебе исцелиться, – мягко говорит он, но я знаю, что мне не стоит поддаваться. – Адриэль думает, что после того, что ошейник сделал с тобой, ты будешь истощена в течение нескольких недель. Если ты выпьешь, это поможет тебе быстрее восстановиться. – Он делает еще одну попытку, сильнее прижимая стакан к моему рту.

Не знаю, какую гребаную игру затеял Сиа, но я и на долю секунды не верю, что он пытается помочь мне. Сжимаю челюсти, сопротивляясь его усилиям, и знаю, что он читает на моем лице выражение вызова.

– Мне нужно насильно влить тебе это в глотку? Ты этого хочешь? Так или иначе, тебе нужно это выпить. Можешь думать обо мне что хочешь, я принимаю это, но тебе нужно вылечиться, и сделать это нужно быстро.

Пытаюсь отстраниться, но ламия мгновенно, как нападающая кобра, прижимает меня к своей груди; одной рукой он удерживает мою голову неподвижно, а другой с силой прижимает стакан к моему рту. Я немедленно призываю на помощь все оружие, какое у меня есть, чтобы заколоть этого ублюдка. И тут же боль пронзает меня насквозь – настолько сильная, что я едва сдерживаю крик.

Какого хрена они со мной сделали?

Я не произнесла это вслух, потому что в горле как будто битое стекло, но, должно быть, на моем лице написано беспокойство, потому что Сиа тут же отвечает на невысказанный вопрос:

– Это ошейник. Из-за него тебе больно использовать свою магию. Ты так много выпустила ее, сопротивляясь, что Адриэль подумал, что убил тебя. В припадке злости он прикончил изрядную часть своей элитной гвардии, когда ты потеряла сознание и никак не могла прийти в себя.

Я устало выдыхаю, борьба не закончилась, и мне надо выдержать. Слеза скатывается по моей щеке, я изо всех сил пытаюсь подавить разочарование и гнев, рвущиеся наружу без моего разрешения. Хочу спросить об Избранных, об Айдине и остальных, но подавляю свою потребность знать. Сомневаюсь, что он скажет мне правду.

– Выпей, – снова требует Сиа, прижимая стакан к моим теперь уже покоряющимся губам.

Жидкость заполняет мой рот, и я удивляюсь, когда понимаю, что это не вода, как я ожидала. Консистенция более густая, а вкус немного сладковатый. Проглатываю, и Сиа заставляет меня сделать еще глоток. До меня наконец доходит, что я пью, и я пытаюсь отдернуть голову, но Сиа так крепко держит стаканчик у меня между зубами, что я не могу сжать их. Он запрокидывает мою голову и вливает мне в рот еще этого пойла. Кровь… Я кашляю, отплевываюсь и все равно глотаю. Он загоняет кровь мне в горло, и я чувствую, как ручейки вытекают у меня изо рта и струятся по щекам.

Когда я допиваю остатки, Сиа ослабляет хватку и отступает от меня.

– Какого хрена ты заставил меня выпить кровь? – Мой болезненный, едва слышный голос не выражает и доли той ярости, которую я сейчас испытываю.

– Как я сказал, это поможет тебе восстановиться намного быстрее. Ты сможешь быстрее восполнить свою утраченную магию, а это тебе понадобится.

Его слова как будто волшебным образом воспламеняют мое нутро, по телу бегут мурашки, и с каждой секундой я начинаю чувствовать себя лучше. Сиа одаривает меня самодовольным взглядом: «Я же тебе говорил», но я отказываюсь признавать, что он был прав. Не тогда, когда я оказалась здесь по его милости. Он предал нас. А я была гребаной идиоткой, что поверила незнакомцу. С этой мыслью я настраиваюсь на то, чтобы почувствовать себя еще лучше, и пытаюсь активировать руны за ухом. У меня перехватывает дыхание, когда меня снова пронзает боль, и я быстро оставляю попытки связаться с Избранными.

Смешиваясь с горечью и яростью, меня переполняет печаль, и я чувствую, как в моей груди зарождаются рыдания. Смотрю на Сиа и качаю головой.

– Почему? – Это все, что я могу прохрипеть, прежде чем захлопнуть затворы перед нахлынувшими эмоциями. Не буду я плакать перед этим ублюдком. Даже на миллисекунду не позволю ему увидеть мою слабость. Я пережила Бет, и я смогу пережить этого говнюка и его психопата-хозяина.

Сиа снова подходит ко мне, и я отшатываюсь от него, когда он пытается стереть засыхающую дорожку крови с моей челюсти. С ненавистью смотрю на него, но он прижимает меня к себе и заставляет подчиниться.

Закончив, Сиа с минуту смотрит на меня.

– Все не так, как ты думаешь, – шепчет он, и от звука его мягкого голоса по всему телу снова бегут мурашки. Его взгляд опускается на мои губы. На секунду мне кажется, что он собирается поцеловать меня, но он быстро отскакивает и устраивается в углу. Оттуда он смотрит на меня так, словно я чем-то обидела его, но вскоре его горячий взгляд превращается в ледяной, и он устремляет его в какую-то точку над моей головой.

Не уверена, какого хрена только что произошло и что он имел в виду, но по какой-то причине мне кажется, что если я сейчас заговорю, то проиграю, а Сиа, наоборот, выиграет. Отрываю взгляд от статуи, в которую он сейчас превратился, и оглядываю помещение. Стены из грубого камня, и у меня возникает отчетливое впечатление, что мы находимся где-то глубоко под землей. Освещение электрическое, но тусклое, как будто генератор, или что у них там, работает еле-еле. А может, им так нравится. Я мало что знаю о ламиях, возможно, у них чувствительные глаза.

Я лежу на большой кровати, застеленной серым постельным бельем. Массивное изголовье из темного дерева возвышается у меня за спиной, с другой стороны находится прочная подножка. В комнате есть приставной столик и платяной шкаф; арочный проем, я надеюсь, ведет в ванную. Обстановка строгая, можно сказать, мужская, и по какой-то причине пахнет знакомо. Я не могу определить, что это за запах, но он странно успокаивает в хаосе, окружающем меня.

Вдруг комнату наполняет