Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

— Ага, в виде полуразрушенного замка и нищей деревни. Надеюсь, не о таком будущем ты мечтаешь для своего сына?

— Ну, конечно же, нет, милая. Но позволь об этом в данный момент мне умолчать, ибо решение этого вопроса во многом зависит не от меня. Зато если он разрешиться как надо, то для тебя это будет настоящий сюрприз.

— Мне не нужны сюрпризы, мне хочется просто жить и быть счастливой: любить мужа, растить ему детей.

— Я понимаю, вот только не я герой такого романа, — тихо проговорил князь. — Но ты и вправду достойна большего. И я этого добьюсь, поверь мне.

— Верю, — произнесла девушка. — И не только в это…

Да, Андрей и сам не ожидал, что от мимолётной связи с понравившейся ему девушкой у него появится сын. Нет, то, что от общения мужчины с женщиной часто появляются дети, он знал, но вот что любовница так быстро разрешиться, да ещё и мальчиком — не ожидал. Юрген, его деловой партнёр, был обеспокоен судьбой сестры куда больше. Особенно тем, что она родила вне брака и теперь устроить её будущее будет куда сложнее. О том, чтобы Агнесс стала княгиней, он даже и не думал: понимал, что это невозможно. Но грех нужно было прикрыть, и предложенный князем план с мужеложцем показался ему не таким уж и плохим, хотя и был противен его чувствам. Общими усилиями они отыскали в германских землях рыцаря Герарда фон Шторра, жалкого потомка некогда богатого и благородного рода, по уши погрязшего в различных грехах и промотавшего почти всё своё состояние (правда, давно заложенного и перезаложенного ещё его предками). Зато он был последний из фон Шторров, и за жалкие несколько тысяч талеров легко согласился обвенчаться с Агнесс (которую, наоборот, пришлось ещё и поуговаривать на подобную авантюру), после чего быстро убыл на войну, где благополучно и сгинул от арбалетного болта, не успев даже потратить всё полученное им серебро. Так что Агнесс фон Шторр теперь вновь могла блистать на балах, не стесняясь собственного материнства. Кого в свете удивишь молодой вдовой?

А вот от шторровского имения князь предложил Юргену отказаться. Но не сразу, а когда выгорит его задумка. И пусть с возрождением изрядно захудалого поместья бьётся уже кто-то другой.

Ну а Юрген появился в поместье уже ближе к обеду, привезя с собой ворох новостей. Всё же в Кёнигсберге пристально следили за тем, что происходило в Ливонии и постоянно теребили своего сюзерена — польского короля. Уж кто-кто, а молодой герцог хорошо понимал, что ухвативший подобный куш русский царь никому уже его не отдаст. А значит, все его планы по присоединению ливонских земель летели псу под хвост.

— Будь у Альбрехта побольше сил, он бы, скорее всего, сам бы вмешался в вашу войну, — рассказывал Юрген столичные сплетни. — Но, к нашему счастью, сил-то у него как раз и нет.

— А нанять кого-нибудь?

— Ха, князь, да ты смеёшься! Купленная верность всегда принадлежит тому, кто богаче, а наш герцог слишком беден. А польского короля больше заботят южные дела. Турки буквально наводнили землю его племянника. В общем, русский царь выбрал самое верное время, чтобы закрыть ливонский вопрос.

— Но к нему всегда можно вернуться, когда настанет нужное время, — печально вздохнул Андрей. — Да и многое будет зависеть от императора.

— Но ведь это не скажется на наших делах? Всё же торговля идёт своим чередом. Кстати, как тебе кони?

— Просто чудо, — улыбнулся князь. — Я даже не надеялся, что тебе удастся приобрести у франков нечто подобное. Надеюсь, они дадут хороший и многочисленный приплод.

— Можешь не сомневаться, князь, я быстро увеличу поголовье. Пусть ратное дело для меня теперь закрыто, но хорошие кони нужны всем. Кстати, в последнее время вокруг поместья стали крутиться какие-то тёмные личности.

— А вот это плохо, — сразу же насторожился Андрей. Всё же ганзейско-имперские санкции на продажу товаров военного и двойного назначения для Руси так и не были сняты, и недоброжелатели Юргена вполне себе могли ими воспользоваться для того, чтобы утопить сильно разбогатевшего в последние годы фрайхера.

— Я пришлю людей, дабы они дознались, кто и что тут пытается вызнать, а ты пока что побудь настороже.

— Да я и так сторожусь, как могу, — вздохнул Юрген.

Андрей улыбнулся. Всё же с фон Штайнами ему явно повезло. Как и с их конезаводом. Теперь бы ещё и проблему Агнесс и собственного сына решить, но тут и вправду многое зависело отнюдь не от него.

* * *

Где деньги, Зин? Казалось бы, странный вопрос для человека, считающегося одним из самых богатых на Руси. Вот только Андрей, просматривая свои гроссбухи, только досадливо морщился, понимая, что все его задумки буквально высасывают все сбережения как в бездонную пропасть.

А с другой стороны, а как вы хотели? Давно прошли те времена, когда он мечтал лишь об одном — переиграть войнушку на Балтике и зажить спокойно. С той поры пролетело немало лет, и многое изменилось как в мире, так и в его жизни. От бедного вотчинника, пусть и титулованного, но мало чем отличающегося от простого помещика, он дорос до уровня "государственного мужа", и мечты его выросли тоже, став на порядок выше и сложнее. Теперь ему мало было доминирования в Балтийской луже, теперь он хотел потягаться ни много, ни мало, а за статус "мирового гегемона". Исходя из принципа: проси больше, получишь сколько надо. Ведь понятно же, что сковырнуть ту же Испанию в ближайшие десятилетия будет просто невозможно. Но вот Португалию очень даже вполне. Потому как ничто не мешает русским кораблям ходить в Индию, заместив собой жителей этой пиренейской страны. Базы по пути? Да вы смеётесь! А как, по-вашему, ходили в 17–18 веках из Копенгагена датские мореходы в свои индийские владения, не имея по-пути колоний? Да просто: вышли и пошли. И ведь доходили! Так что главной помехой на этом пути для русских была лишь сухопутная косность мышления и купцов, и властьпредержащих. Хотя для Руси армия всегда будет важнее флота (кто бы спорил!), но и для него, при умном планировании, ресурсов у государства достанет. Нужно было лишь поменять взгляд на морские дороги у тех, кто ими будет пользоваться по работе, или по службе.

Благо в его случае многое сделал уже покойный государь. Просто сменив новгородских купцов, давно привыкших к сложившемуся мироустройству, на купцов московских. И вот эти "понаехавшие" неожиданно отказались мириться с