Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

его из колеи. Нравится… Чтобы это понять, нужно иметь, с чем сравнивать. Репликанты не знали другой жизни. С самого первого дня их готовили только к войне. Одиннадцать лет, с утра до ночи, Чимбик и его братья занимались лишь одним – подготовкой.

– Нас не спрашивали, мэм. Никогда. Мы всегда знали, что всё правильно. Тех, кто не соответствовал стандартам – оказался медленным или проявил другие дефекты, выбраковывали и утилизировали.

– Дефекты? – глухо повторила девушка, и Чимбик заметил, что бокал в её руке слегка подрагивает, будто Эйнджелу пробил озноб. – Звучит так, будто вы вещи, которые можно просто выбросить, а не люди.

– Мэм, мы репликанты, – терпеливо пояснил Чимбик. – Нас изготовили для ведения боевых действий. Мы модифицированы и обучены быть максимально эффективными при выполнении боевых задач. Дефекты недопустимы. Некачественный репликант может не только погибнуть сам, но и погубить всё подразделение, мэм.

– Ты хочешь сказать, – медленно, будто слова давались ей с трудом, проговорила Эйнджела, – что с вами обращаются как с имуществом, у вас в руках оружие и вы не перестреляли там всех к чёртовой матери?

– А в кого нам стрелять? – изумился сержант. – Инструкторы учили нас выживать, люди из службы матобеспечения обеспечивали питанием и снаряжением, группа контроля следит за состоянием тел и отсутствием дефектных особей. Они не враги, мэм.

Насчёт последних он заученно солгал – людей в белых халатах сержант ненавидел. Но ненависть к работникам Консорциума – дефект, и Чимбик не проявлял истинных чувств. Вообразить себя поднявшим оружие даже на контрольную группу репликант не мог.

Под взглядом Эйнджелы сержанту вдруг стало неуютно. Появилось ощущение, что он сказал или сделал что-то не так, но что именно, понять не мог. А собеседница молчала.

– Мы солдаты, мэм. Понимаете? – попытался объяснить Чимбик. – Наша задача – выполнять приказы командиров, защищать пространство Консорциума и его жителей. Стрелять мы должны во врага, мэм, а огонь по своим – дефект.

– А я бы стреляла, как только представилась возможность, – неожиданно зло заявила Эйнджела. – Видимо, я дефектная, по вашим меркам.

Она вновь приложилась к бокалу. Движения девушки постепенно утрачивали точность. Она плеснула немного напитка на себя, выругалась сквозь зубы и принялась оттирать одежду взятой со стола салфеткой.

– Твой вопрос, – раздражённо напомнила Эйнджела, отшвыривая скомканную салфетку в сторону.

Пока репликант обдумывал вопрос, стюард принёс заказ. Завершив сервировку, он замер, вежливо ожидая традиционных чаевых. Эйнджеле пришлось растормошить впавшего в задумчивость Чимбика. Получив монету, стюард величественно отвесил поклон и удалился.

Сержант же кинул кошель на диван и скользнул безразличным взглядом по накрытым серебристыми термоизолирующими колпаками тарелкам и блюдам. Впервые за короткую жизнь репликант не заинтересовался едой.

Он встал, подобрал с пола брошенную Эйнджелой салфетку и выкинул в утилизатор. Потом подошёл к столу и принялся накладывать на тарелку понемногу с каждого блюда.

– Наш сержант Симс, когда пил, то всегда закусывал, мэм, – сказал Чимбик, возвращаясь и протягивая тарелку Эйнджеле. – Говорил, что иначе утром будет плохо.

Девушка покачала головой.

– Если закусывать, то нужно больше времени и выпивки, чтобы надраться. А именно в этом и заключается моя цель, сладкий.

Чимбик нахмурился, но настаивать не стал. Просто поставил тарелку на журнальный столик и вернулся в своё кресло.

– Я же просил обойтись без подобных слов, – напомнил он.

Эйнджела с наигранно-виноватым видом развела руками.

Сержант вздохнул и задал следующий вопрос:

– Мисс Эйнджела, как вышло, что важная для Консорциума информация оказалась на ваших имплантатах?

Судя по тому, что девушка вновь приложилась к бокалу, выбранная Чимбиком тема ей не понравилась. Сержант уже подумал, что Лорэй не ответит, но она заговорила.

– Мы с сестрой работали в одном клубе, – начала она медленно, с явным усилием выговаривая слова. – Поступил вызов из люксового номера. Предоплаченный. Мы поднялись, вошли, и дверь сразу закрылась. А в нас целился из парализатора какой-то урод.

При этом слове Чимбик рефлекторно отвернулся, скрывая шрам. И только потом понял, что впервые на его памяти один человек назвал «уродом» не его, а другого человека. Это было… непривычно.

– Перед тем как он выстрелил, я успела заметить следы крови у него на животе, – продолжала рассказ Эйнджела. – Когда очнулись, урод лежал мёртвый, с дырой в брюхе, а импланты будто отключились. Ну и твои любимые командиры нарисовались, проверили наши импланты, а потом потащили на борт того корабля.

Чимбик вздохнул. Впервые в жизни он начал сомневаться в правильности происходящего. Никогда до этого сержант сомнений не испытывал. Ни когда расстреливал забастовщиков, ни когда отрезал головы их лидерам. Даже когда по приказу руководившего операцией оперативника СБ юные репликанты забросали зажигательными гранатами подвал, где прятались члены семей восставших, Чимбик твёрдо верил в правильность своих действий. Потому что те, кто отдаёт приказ, не ошибаются.

А сейчас он, вынужденно погрузившись в гражданскую жизнь, открывал для себя всё новые и новые грани этой жизни. И каждое открытие подтачивало казавшиеся незыблемыми устои, на которых покоилось мировоззрение сержанта. Он примерял полученные данные на сложившуюся ситуацию и понимал, что на самом деле можно было поступить иначе. Например, дать сёстрам Лорэй денег – и они сами, добровольно, полетели бы с оперативниками.

Или нет?

Чимбик мгновение поколебался, прежде чем спросить:

– Скажите, мисс Эйнджела, сумма, которой мы располагаем, насколько значительна, по вашим меркам?

– Пара месяцев работы, – после паузы ответила Эйнджела.

Эти паузы становились всё продолжительнее, а речь девушки всё менее чёткой, так что репликант понял, что времени на вопросы осталось мало.

– Если бы вам предложили эту сумму, вы согласились бы полететь на Эльдорадо добровольно, чтобы там извлекли хранящуюся у вас информацию?

Чимбик заинтересованно наклонил голову, ожидая ответа.

– Нет, – твёрдо, тщательно выговаривая слово, ответила Лорэй.

Она выглядела одновременно расслабленной и одурманенной. Нездоровой. Репликанту не нравилось видеть её такой.

– Почему?

– Корпорации… – неприязненно ответила девушка. – Одной рукой дают, другой отнимают. Выкрутят из башки импланты… И будем мы со Свитари пускать слюни со спёкшимися мозгами. И платить нам не потребуется. Всем плевать, что с нами будет…

Последние слова она произнесла горько и осушила бокал до дна.

«Мне не плевать». Почему-то именно эти слова едва не сорвались с языка сержанта. Чимбик сомкнул челюсти и, переждав этот неожиданный порыв, сказал:

– Ваш вопрос.

– М-м-м… – задумчиво протянула Лорэй. – А если бы ты мог выбирать, чем бы занялся?

Ещё утром сержант не смог бы даже понять вопрос, не то что дать на него ответ. Сейчас же он без запинки ответил:

– Стал бы охотником на Тиамат, мэм.

– Почему? – удивилась Эйнджела и вытянулась на диване, глядя на репликанта мутными сонными