"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

За ее спиной портал вздулся, как нарыв, и из него хлынули тени. Не ангелы, не демоны — нечто среднее. Гибриды с обгоревшими крыльями, копытами, человеческими руками. Их глаза светились бледно-зеленым, как гнилой фосфор. Один, с телом юноши и пастью волка, прыгнул на стену, оставляя за собой слизь. Другой, с телом змеи и сотней маленьких рук, заполз на потолок, шепча молитвы на мертвом языке.

Они окружили меня. Дыхание существ пахло железом и разложением. Я чувствовал, как их взгляды впиваются в кожу, высасывая тепло.

— Выбери, — просипела Женщина-Зеркало. — Чью сторону примешь? Или… — Ее голос расслоился на десятки чужих. — Станешь топливом для Вечной Печи?

Внезапно воздух взорвался светом. Ослепительным, чистым, выжигающим тени. Существа завизжали, закрываясь когтями. Сквозь дыру в потолке, которой не могло быть, потому что выше — квартира соседей, упал луч. В нем кружились пылинки, превращаясь в перья.

— НЕ ТРОНЬ ЕГО!!!

Голос гремел, как удар колокола. Из света ступил ангел. Нет, не как те, из сна. Он был… хрупким. Крылья — полупрозрачные, как у стрекозы, тело — почти человеческое, если не считать сияющих шрамов, пересекающих кожу. Его глаза, два раскаленных угля, горели холодным огнем.

— Симаргл, — прошипела Женщина-Зеркало. — Ты нарушил Договор.

— Договор мертв, — ангел или бог поднял руку, и в ладони возник клинок из сломанных зеркал. — С тех пор, как он проснулся.

Они бросились друг на друга. Свет и Тень. Клинок встретился с когтями, порождая искры, которые прожигали дыры в реальности. Я упал на колени, прикрывая голову руками. Комната рушилась. Стены плавились, обнажая за собой бесконечное поле битвы. Там, вдали, все та же гора из тел. Все те же объятья-схватка на вершине.

Симаргл отбросил Женщину-Зеркало ударом крыла. Она врезалась в стену, которая теперь была границей между мирами. Сквозь трещины лилась кровь Чистилища.

— Беги! — крикнул он мне, но его голос терял силу. — Они в тебе. В твоих снах. Закрой дверь, пока…

Его слова оборвал хохот. Из разорванного портала вырвалась лапа, покрытая чешуей и перьями. Она схватила бога за шею. Симаргл взревел, пытаясь отсечь клинком чудовище, но тени уже обвили его, как удавы.

Женщина-Зеркало поднялась. Ее платье теперь было целым, а в зеркале лица отражался уже не я, а бесконечный коридор с закрытыми дверями.

— Спрячешься в реальности? — Она засмеялась. — Но ты уже здесь. Все вы здесь.

Ее пальцы впились мне в виски. Боль пронзила мозг, и я… увидел.

Город. Мой город. Но небо над ним — то самое, лиловое. Люди шли по улицам, не замечая, как из их ртов выползают насекомые, как тени хватают их за лодыжки. На площади, где пили кофе еще вчера, возвышался храм из костей. И в каждом окне, в каждой луже — отражение битвы. Вечной. Ненасытной.

— Проснись, — сказала Женщина-Зеркало, и мир взорвался.

— Проснись!!! — меня трясли так, что могло все оторваться. Тяжелые веки не хотели открываться, но сделав поистине нечеловеческое усилие, я все же их распахнул.

Быстрый взгляд по сторонам привел меня в легкую панику, потому как мы находились среди руин чего-то величественного. Рядом без чувств валялась Снежана — на ее лбу наливался всеми красками синяк и вздувалась приличных размеров шишка. Навка меня будила, а Мавка застыла в воздухе над нами бесплотным духом, с ужасом оглядывая разрушения.

— И что за нахер тут происходит? -хрипло спросил я, обретая возможность двигаться.

— Это ты нам скажи, — лицо Мавки сменило ужас на гнев и, кажется, она была готова накинуться на меня с кулаками.

— Подробности будут? А то я как-то соображаю с трудом.

— Это твое обычное состояние, пора бы привыкнуть… — огрызнулась она.

— Хватит! — рявкнула Навка. — Сама же видела, что он в нереальность попал. Темную нереальность, откуда выхода в принципе нет — ни для смертных, ни для бессмертных.

— А еще я вижу, что храм моего отца разрушен!!! — взвизгнула эта истеричка.

— Так, стоп. Пауза, замерли и не орем. Навка, медленно и с расстановкой объясни, что с нами произошло. И почему мы не чучухаем в сторону Москвы, а находимся в разрушенном храме. Мавка, хватит истерить и подлечи уже Снежану, а то я запарился смотреть в глубокий вырез ее блузки.

— Да что тут объяснять? Я и сама толком не поняла, что произошло. Сидели, мирно ругались, и тут я почувствовала, как мое тело просто начинает застывать, мысли путаться. При этом наша с тобой связь даже как-то усилилась. А потом я — сама в шоке от своих слов, — потеряла сознание. Очнулась уже здесь — в храме Симаргла, в тот момент, когда тут все стало рушиться. Пока приходила в себя, этой, — она кивнула на потихоньку начавшуюся шевелиться Снежану, -прилетел камень в голову. Думала, прибьет, но обошлось.

Псина застыла, что-то воет, ты лежишь без сознания и трясешься так, будто через тебя молнию пропустили. И с каждым твоим дерганьем храм разрушается все сильней. А потом все разом рухнуло, и ты пришел в себя. И я теперь предлагаю быстро свалить отсюда, потому как храм светлый, а ты официальный темный. Если нас тут обнаружат, даже разбираться не будут. Грохнут, а потом еще и компенсацию потребуют.

— Ну, тогда ходу. Разбираться, что и где, будем потом.

Встал — чуть пошатнулся. Терпимо. Снежена все так же играет в бессознательную личность, хотя шишак на голове вроде рассосался. Пришлось брать ее на руки, потому как Мавка и Навка — наши главные боевые единицы. Черт, не легкая! Отожрала себе булки так, что книзу руки оттягивает. Приедем домой, посажу на диету.

Вы когда-нибудь пробовали скрытно выбираться из большого помещения, заваленного обломками камня и прочего мусора, с дамой на плече (руки пришлось освободить ради баланса)? Даже не пытайтесь, если вы не безголовый принц, которому автор отсыпал все рояли мира.

А эта висела тяжелым мешком дерьма, и даже встряска не приводила ее в сознание. И нам пришлось ускорится, потому как отовсюду слышались пронзительные звуки сирен, и, чую, скоро тут станет жарко.

Но мы успели — выбрались с обратной стороны, где еще не начал собираться народ. Впрочем, судя по времени — сейчас раннее утро. Можно сказать, повезло. Иначе уже было бы не протолкнуться от зевак.

Я бежал — бездумно,