Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

в его пользу. А может, он сам не мог забыть, как рушит Эзерминори, и хотел видеть в Кайнорте отражение своих демонов. Как бы то ни было, появление насекомого на мостике имперского флагмана было случаем беспрецедентным.

Ри передала адмиралу накопитель.

— Почему Вы помогаете андроиду?

— Минори выгодно падение Браны. Харген Зури становится импульсивным, а нам не нужен еще один апокалипсис.

— И что же? — искренне удивлялся Проци. — Вы могли обмануть Эйдена. Отправить сигнал и повернуть к Урьюи. Он бы выбросил планету, и не все ли равно лично Вам, куда и как?

Кайнорт улыбнулся, и ямочки, конечно, сыграли против него в глазах ибрионцев.

— Не знаю, адмирал. Вы здесь главный по безразличию к планетам.

Прежде, чем Ву рискнул напортачить, Джур поднялся и сам подошел к Бритцу.

— Будь на Вашем месте любой другой эзер, я бы и слушать не стал. Но мы навели справки. Девять орденов за храбрость и отвагу. И дюжина трибуналов. Трижды маршал. Трижды разжалованы с треском. Знаете, о чем это говорит?

— Что я непомерно стар.

— Нет, минори. Это значит, что при всей отваге Вам плевать на репутацию. Да еще вот: Рю Мизл, — он кивнул на кеды. — А значит, Вы действительно могли найти общий язык с Эммерхейсом.

— Вы, наконец, посмотрите карты? — для эзера прийтись по душе ибрионцу было, пожалуй, оскорблением.

— Их уже анализирует Ри.

— Если вкратце, Брану выбросит в систему красного гиганта. У Эйдена есть две просьбы к Вам лично. Ваше Величество.

— Я так понимаю, он передал их на словах?

— Он сказал… что хотя они выглядят невозможными на слух, но покажутся уж совершенно безумными в письме.

Джуру не осталось ничего, кроме как развести руками и усмехнуться:

— Знаете, теперь я Вам, пожалуй, верю. Что за просьбы?

— Планету нужно встретить капсулой для адаптации к новым условиям.

— Это довольно легко.

— Да, но капсула нужна уже через пять суток. И этого, конечно, будет недостаточно для системы с гиблой звездой. Он… просит Вас разжечь ее заново. До уровня, на котором та горела во времена Хмерса Зури, — эзер с трудом верил, что его рот произносит такую ересь. — Согласен, он сумасшедший, но…

— Я вот только не пойму, отчего и Вы не лучше?

— Мы с ним родились в один день. Так каков Ваш ответ? Синтетик ждет сигнала.

Просит зажечь солнце. И еще подгоняет. Это уж, знаете…

— Нам с адмиралом нужно подумать. Полчаса. Ри, проводи минори Бритца в пси-блок.

Как только за насекомым пискнул шлюз, Проци заметался вокруг императора, иллюстрируя разницу между человеком на длительном курсе правильно подобранных ноотропов и человеком «да-у-меня-и-так-все-нормально».

— Как? Как⁈ Джур, астросуррекция — это же расходный финиш! Нет, ну, капсула еще куда ни шло.

— Ву, подожди, я…

— Совет миров не одобрит нам транжирство! Да на кого — на бранианцев⁈

— Да Ву, я…

— Нет-нет, я знаю, что скажет парламент: хотите — летите туда, забирайте Эйдена живого или мертвого — и на этом все!

— Вурис Проци! Мы не будем ничего просить.

— То есть как? — почти взвизгнул адмирал. — Мы даже не попытаемся? Ты чокнутый? Ты трус, Джу?

— Вдохни поглубже и выдыхай на счет от десяти до одного. Вот так… пять… четыре… три… — он массировал адмиралу плечи и понижал тон с каждой цифрой, пока не убедился, что его слышат. — Мне не нужны бюджетные согласования. Пока собираем подписи, эта звезда успеет еще дважды погаснуть. Я дам денег.

— Ты дашь? — опешил Ву.

— Ну, может, еще ты.

— Конечно я дам!

— Не ори. Конечно дашь, иначе я скажу ему, что ты не друг, а шушваль.

Адмирал снова заметался — теперь ему непременно хотелось найти дефект в их плане. Хоть крошечку сомнения, а то выходило уж как-то совсем гладко.

— Послушай, Джу, но это все равно… какие-то астрономические цифры.

— Да это просто вы с Эйденом нищие. Ты работаешь за идею. Эйден работает за семерых. И только я работаю за деньги! Если измерять бюджет империи в звездах, то на счетах одного только Ибриона десяток солнц. А на моих счетах — до последней партии в бридж — было лишь вдвое меньше.

— Ты проигрался, как бордельный муфлон.

— Проигрался тебе. Поэтому давай, Проци, выворачивай карманы.

Он вернулся в кресло и вызвал Ри. Обещанное время истекло, и та привела эзера.

— Подавайте сигнал, Бритц, — кивнул Проци. — Мы будем ждать Брану с капсулой наготове. Ровно через пять суток.

— А солнце?

— Мы сделаем все возможное.

— Разве такое — возможно? — Кайнорт недоверчиво сверлил Вуриса.

— Нет ничего проще водорода, минори.

— И после я смогу вернуться на Урьюи?

— И проголосовать за освобождение шчеров. Так что да, Вы свободны.

— Я думал, он пошутил, — Кайнорт был удивлен, как никогда за последние лет четыреста.

— Минори! — уже на выходе кликнул Проци. — Загляните в медблок. Ри восстановит Ваше крыло за пару минут.

Бритца передернуло, будто ему предложили искупаться в помоях.

— Спасибо, адмирал. Нет.

* * *

«1. Пустить на воду — достать из воды — закопать».

Этим начинался алливейский алфавит, и Самина шла по волнам, расплетая косы. Она развязала синюю ленту. Позволила бризу поиграть с нею и отпустила в море. Лента вилась по воде, как змея среди полуденных бликов.

План Эйдена был несовершенен: в конце каждого из вариантов он умирал. В основном потому, что ДНК-триггер вызывал охрану. Или оттого, что рушились стены, а бежать было некуда. Дерьмовые планы в стиле «один против всех», как правило, этим и заканчиваются. Нет, он мог бы — и он мечтал — попросить у кого-то помощи, но тогда сообщник не прошел бы тест. «Вы состоите в сговоре с имперским андроидом?» — этот вопрос и щелчки полиграфа жалили и теперь, когда она уже была свободна. Если бы Самина не прошла тест, игра бы закончилась. Она сидела бы сейчас в тюрьме, возможно, в камере по соседству с андроидом. Не прошел бы тест и Шима. Да никто!

Самина присела и опустила руки в воду. Неглубоко в пене были камни, ракушки. Разбегались мальки и головастики. Она достала черную гальку и вернулась с ней на берег. Ковырнула ногой песок, бросила камень и