Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

Самина молча покинула трибуну. Она шла к пропасти. Андроид глядел сквозь ее платье, сквозь лицо, сквозь глаза — в никуда. Он уже был не здесь. Девушке пришлось потрудиться, чтобы изловить этот взгляд зрачок-в-зрачок. Проклятый ветер разметал мысли. Песок забирался под ресницы, царапал глаза.

— Чистая победа, — кивнул ей синтетик. Он произнес беззвучно, Самина прочла по губам.

— Нет.

Она протянула руку и провела своей кровью по его щеке.

— Нет, — повторила девушка. — Ты вел грязную войну, Эйден. Ты запачкал кровью мою победу.

А после отступила и дала знак палачу. Тот наклонил голову синтетика, и придерживая того за плечо, начал вводить иглу.

— Ты сказал однажды, что оторвешь мне голову, если понадобится. — Самина жадно, не моргая, ловила каждый хруст нервизолера. — Так вот, я пошла еще дальше.

Игла с трудом щелкала сквозь позвонки. Эйден дернулся только на четвертом, на шестом часто и сбивчиво задышал. Зрителям и здесь пришлось голодать. Пятый щелчок — судороги. Шестой — потеря сознания. Самина помнила, как проделывала то же в горах: тогда она остановилась на седьмом щелчке, а теперь палач загнал иглу до конца. Как только ее внешний конец исчез в позвонке, андроид упал на колени у обрыва и уронил голову. Секундой позже девушка приподняла его лицо за подбородок и заглянула в мертвые глаза.

— Готов, — и отдернула руку.

А потом толкнула его в пропасть.

Харген подскочил и прильнул к перилам трибуны, но дочь уже возвращалась. Он ждал от нее слез, проклятий, обморока там, внизу. Даже боялся, что она прыгнет следом! Харген ждал от нее чего угодно. Кроме хладнокровной мести, на какую способны только женщины: преданные, но преданные.

— Что ж, — овладев собою, хмыкнул председатель. — В конце концов, андроид так хотел туда добраться. А пока он летит, пусть все увидят: только смерть — кратчайший путь к сердцу Браны.

Самина, без кровинки на лице, подошла к мачехе и обняла ее крепко-крепко:

— Я хочу домой.

* * *

В карфлайте Сиби пыталась говорить с дочерью, отвлекать, но Самина уставилась в пустую черную стену. Мачеха держала ее руки в своих, ворковала сбивчиво о санаториях на Халуте, куда неплохо было бы улететь им вдвоем. Раз все закончилось.

— А я все думаю об Орисе, — от волнения Сиби перескакивала с одной тревоги на другую. — Неужели они его убили? В ответ на тот удар по границам… Харген говорит, конечно, убили.

Самина повернулась к мачехе. Только имя брата и вывело девушку из ступора.

— Дождемся конца войны, мам.

— Конца и края ей нет!

— Уже недолго, я чувствую. На казни была половина правящих домов, о чем это говорит? Нас уже все предали!

— О серьезном переломе речи не идет: с Браной остались сильнейшие. И ты видела… Ты видела, как жестоки аспиды.

— Да, мам. Но Джур риз Авир — не робот. Может, он не так бесчеловечен.

И снова уставилась в пустоту. Сиби многое бы отдала за то, чтоб Самина не замыкалась вот так: уж лучше бы плакала, или жаловалась, или злилась. Что сотворил с ней андроид? Заменил ей сердце на подшипник, ампутировал душу. Оставил на Бране свою мертвую копию. Женщина молилась, чтобы дочь заговорила с нею, но совсем не была готова услышать:

— Мам, я хочу к морю.

— Да… — осторожно начала Сиби удивляясь, отчего эти обычные слова так ее напугали. — Харген и сам не прочь, чтобы мы с тобой уехали. У него сейчас непростой период из-за потери управления над магнетарами. Опасается бунтов…

— Нет, отвези меня к нашему морю, здесь, на Бране. Прямо сейчас.

Самина потянулась за сумкой, в которой оказались удобные брюки, свитер и кроссовки. Платье-футляр полетел в угол.

— Малыш, ты чего?

— Я просто хочу туда, где… В последний раз. Хочу туда, — она посмотрела, как бледнеет мачеха и усмехнулась горько. — Ну, мам! Планируя утопиться, разве заморочилась бы я с переодеванием?

До моря был час полета. Сиби посадила карфлайт на том-самом-месте. Вокруг еще валялись обломки брига. Песок и соль уже взялись за них. От имперского корабля-дракона не осталось и следа, так поработали на берегу спецслужбы Харгена. Сиби подняла из водорослей обрывок кабеля.

— Один мусор. Что ты хочешь здесь найти?

— Ничего, — Самина присела на кочку, из которой вилась обгорелая акация. — Лети без меня, мам. Я сама вызову карфлайт до дома.

— Ты… уверена?

— Да. Я хочу начать все сначала. Поэтому и вернулась в то место, где жизнь пошла наперекосяк. Я посижу здесь и приеду к тебе, хорошо? — вроде это был вопрос, но тон не допускал возражений.

— Хорошо.

Сиби обняла ее, поцеловала нежно. Она не хотела улетать, боялась оставлять дочь одну. Но чувствовала: без этого Самине не выкарабкаться. Вскоре девушка провожала взглядом карфлайт, пока тот не исчез за горизонтом. Она собиралась подождать еще минуту для верности. Но рывком встала. Достала зажигалку из кармана брюк и бросила на песок. Ждать свой черед. Потом развернула алливейский свиток, чтобы с дотошностью маньяка перепроверить все, что уже выучила наизусть.

Глава 36

Где нет ничего проще водорода и ничего сложнее древнеалливейского

Кайнорт не подвел: на встречу с Джуром надел черные кеды. Стоя в лапах силовых полей разной плотности, в окружении тех, кто сделал его бродягой, эзер не вполне понимал, что он вообще тут делает. За каким блазаром подписался? Но ему льстил невероятный уровень защиты против его навыков убийцы. Его Величество из своего безразмерного газового кресла наблюдал за гостем вполглаза и слушал вполуха. Якобы. Таков был этикет. Разговор вел адмирал Проци.

— У Вас информация от господина Эммерхейса?

— Да. Это координаты выброса Браны при переключении реле.

— Простите?

— Реле гиперпространства. Вы многого не знаете. В этих файлах все есть.

Бритц протянул ему керамоцисту. Прежде, чем позволить Ри взять у эзера флешку, Ву пристально взглянул на него. В который уже раз. Аккуратный умник с непримечательными, ровными чертами, идеальными для того, чтобы забыть, как только он пройдет мимо. Забыть все, кроме пустых белых глаз. Их черный зрачок, черный кант на краешке радужек, черные ресницы и брови делали взгляд гипнотическим. А может, Вурис просто был наслышан о чудовище, и теперь любая черта трактовалась не