Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

Василий понял, что краснеет.

Безудержно.

И что эмоции, которые вроде бы вернулись, но не сказать, чтобы с полною силой, во всяком случае особых перемен в себе Василий после купания не заметил, вдруг ожили. Если подобный термин в принципе применим к эмоциям. Кровь прилила к щекам. Ко всему организму и разом.

Колени подкосились.

И появилось иррациональное желание провалиться под землю.

— Интерес есть и немалый…

— Отец, — прозвучало очень тихо. — Давай… не здесь. Не сейчас…

— А… — тот осёкся и обвёл взглядом собравшихся. — Точно. Извини. На чём я остановился? На поединке… я вызываю вас, смертные, на бой…

— Отец!

— Бесполезно, — Люцинда скрестила руки на груди. — Он упрям, как… как… как высший демон!

— Вась? — уточнил Данила. — А он… серьёзно это?

— Боюсь, что да, — Василий раздумывал, как ему поступить. Идей не было. Вот совершенно не было. Только одно лишь чувство глобальной неловкости. — Это древний обычай. Явиться в иной мир и бросить вызов местным. А когда ответят, то одолеть их бойца, отрубить ему голову, вырвать сердце и поднести это даме, тем самым доказав свою к ней любовь.

— А может, лучше цветы заказать? — предложила Элеонора. — Или шоколад? Вы любите шоколад?

— Очень, — демоница сделала шажок в сторону. — И цветы тоже! Но разве ж они услышат… если бы ты знала, милая, как это утомительно…

— Я завоюю этот мир и брошу к твоим ногам весь шоколад, который здесь найду! — пообещал отец.

— Бросать шоколад к ногам — негигиенично, — Элеонора смотрела на отца без страха. — Кроме того, зачем ей такое количество шоколада? Его сложно будет употребить до окончания срока годности…

— Именно! — поддержала Люцинда. — И опять же, фигура…

— Но…

— А главное, дорогой, знаешь, что особенно бесит⁈ Этот ваш трёп! Обещания! — Люцинда упёрла руки… в бёдра и чуть наклонилась. Почему-то Фёдор Фёдорович закашлялся, а другие, которые за ним, покраснели. — Он поёт песни о подвигах, о врагах… обещает мне тут горы шоколада! А сам⁈ Хоть бы один раз принёс! Хоть бы крохотную! Маленькую! Вот такусенькую шоколадочку!

Она свела пальцы вместе. А потом щёпотью ткнула в защитный экран доспеха, аккурат между парой декоративных рогов.

— Нет! Он только приходил и съедал! Всё! Минечкины эклеры! Маффины с кремом на эльфийских сливках! Розочка их берегла, чтобы угостить нас! А Горюшка даже прятать пыталась свои трюфеля, но нет, от этого проглота разве что спрячешь⁈ Нашёл! И сожрал! А что взамен, а?

— Отец⁈

— Я приносил! — произнёс отец возмущённо. — Это был прекрасный дар!

— Что⁈

— Голову! Я отправился в пустыню! Я провёл там семь дней…

— Семь дней тишины и покоя! И между прочим, девочки волноваться даже начали!

— Я выследил пустынного тхара…

— Это кто? — уточнил шёпотом Данила.

— Это зверь, который питается тварями хаоса. Впрочем, и другими тоже не побрезгует, — Василий испытал ещё одно новое чувство — страх. Острый. Всепоглощающий. Пусть и иррациональный, поскольку опасность явно минула.

— Я добыл его! И в доказательство своей силы принёс ей голову! И сердце.

— О да! Семь дней его нет. Никто не знает, куда он подевался! А потом он заявляется! Грязный, воняющий, измазанный чем-то чёрным…

— На обратном пути я попал в зыбучие пески…

— В крови и этой вот жиже… проходит и ставит мне на стол голову это твари! На квартальный, заметь, отчёт! Который мы с девочками всю ночь готовили!

— Она его любит, — Элеонора сделала какой-то совершенно невозможный вывод. И пояснила. — Если он после такого жив остался.

— Кровь это твари смешалась с чёрной жижей… и отчёт просто расплавило! И стол! И стул. И даже пол немного. А ему, будто этого было мало, понадобилось выпустить всю свою силу!

— Так… принято… я открылся в знак чистоты и серьёзности своих намерений.

— О да! Открылся! И все машины, естественно, вышли из строя! На нашем этаже и двух смежных! — рявкнула демоница.

Определенно, то, что отец всё-таки был жив и визуально цел, о многом говорило.

— Знаете, — Элеонора решительно подошла к Люцинде и, взяв её за руку, произнесла. — Мужчины порой крайне… странные создания.

— Кто бы говорил, — буркнул рядом Данила.

— И потому свою симпатию тоже выражают весьма… необычным образом. Вы ведь не хотели навредить?

— Нет, — отец не сразу, но всё же ответил. И в голосе его теперь звучала обида. — Я пытался продемонстрировать величие своей силы. Чтобы она могла оценить. И понять, что я достаточно могуч, чтобы защитить её и будущих детей. И смогу завоевать новые земли, чтобы их обеспечить.

— Боги Хаоса! — Люцинда закатила глаза. — А нельзя было как-то… попроще?

— Как?

— В ресторан пригласить? — предложила Элеонора. — На прогулку…

— На прогулку? — отец призадумался. — Это свежая мысль… я отведу тебя к скалам, где плещутся бескрайние пески и там, на твоих глазах, поражу песчаного дракона, вырву сердце…

— Видишь? — демоница прищурилась. — Это бесполезно! Совершенно бесполезно, дорогая! Им ведь на самом деле не интересно, чего хотим мы!

— Но ты ж сама сказала, что прогулку!

— Во-первых, не я! А во-вторых, прогулка — это прогулка! Мы гуляем. Ходим. Вместе. Вдвоём. Взявшись за руки, но можно и без этого! Ты читаешь мне стихи и кормишь шоколадом! А я…

— А ты?

— А я слушаю и ем!

— Мужчина, — пояснила Элеонора, упокаивающе погладив когтистую руку демоницы. — Который способен накормить женщину, воспринимается ею весьма благосклонно. А ещё можно устроить пикник. Скажем, в живописном месте. Где-нибудь на берегу озера…

— Я знаю одно. Там очень красиво кипит лава, — отец явно задумался. — И водятся…

— Чтобы никто не водился. Чтобы только вы и она. Вдвоём…

Отец моргнул.

И почесал кончиком огненного меча между плеч.

— Прошу прощения, зудит. Я понимаю, о чём вы, но мне сказали, что божественная Люцинда ценит традиции.

— Кто сказал?

Отец явно смутился.

— Ну? — хвост Люцинды метнулся влево.

И вправо.

И грозно щёлкнул.

— Кто эта падла? — повторила она. — Которая мне отчёт испортила⁈

— Так… твой… зять, — отец сделал шаг назад, правда, тотчас выпрямился. — Дорогая… я хотел, как лучше! Завтра же я куплю тебе рабов и паланкин…

— На кой мне рабы? Принеси мне сердце этой хитрой сволочи, которую почему-то моя несчастная дочь считает хорошим мужем. Раз уж тебе надо кому-то его выдрать, — из ноздрей демоницы вырвались клубы огня. — А мужа мы найдём другого.

— Стоп, — Василий счёл нужным вмешаться. — Отец, не вздумай даже. Нам он нужен. Его креативность уникальна.

— Хорошо, — ответила Люцинда. — Но ведь не обязательно оставлять его целым? Если отрубить ему ноги, это на креативность не повлияет…

— Он ходить тогда не