Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев

— Я явно что-то пропустил, — произнес Эйтаро, переводя взгляд с брата на сестру и назад.

Надо отдать должное, ни Шичиро, ни Изуми не смутились. Из чего можно сделать вывод, что секретов друг от друга нет. Но раз молчат, говорить пока тоже не о чем.

— Много интересного, — улыбнулась Изуми, — но будет ещё интереснее. Будь осторожнее и не думай о Джаргале.

Последние слова заставили замереть. Это ещё почему? Старый хрыч должен получить по заслугам. Улыбаться и кланяться ему Эйтаро уж точно не собирается.

Изуми оказалась совсем близко, ни капли не боясь шиматтовой мощи.

— Не сейчас, Эйтаро. Он не уйдет от суда. Но твое предназначение в другом. И предназначение таится выше.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, с сожалением отодвигая видение собственных рук, сжимающихся на горле вождя.

Шиматта!

— Тайоганори ждут большие перемены. Время уже не повернуть вспять. Не стоит смотреть назад, лучше приготовиться к новому.

— Надеюсь, нас ждет не конец света, — мрачно пошутил Эйтаро.

Шичиро сдержал смешок:

— Сейчас такое время, что нужно иметь планы не только на конец света, но и после него. Сам понимаешь, мой друг.

Эйтаро понимал. Даже лучше, чем можно было бы подумать.

Глава 4

Три месяца назад, Кисараджу, Край Гроз

На низком столике стоят нефритовые пиалки. Можно разглядеть каждую деталь, несмотря на полумрак в маленькой комнатке. Масляный светильник навевает умиротворение и покой. А вот ароматный дым, поднимающийся из пиалок, наоборот бодрит. Диковинный вкус, на чай совершенно не похоже.

Тогда брат Гу ещё не приобрел нужную посуду для кофе, она только ехала караваном торговцев с южного материка. В Тайоганори предпочитали чай и травы. Но брат Гу — особенный. Даже по внешности видно, что его предки пришли из мест, где белый песок накаляется под лучами солнца, а небо обнимает своей синевой, не давая выдохнуть.

Коджи только слышал об этих, но никогда не бывал. Возможно, боги смилостивятся и когда-нибудь получится увидеть другие края.

Уж как живут храмы Ошаршу ему неведомо, но то, что тут есть вещи, которых у обычных жителей империи не сыскать — это очевидно. Экзотика. Но для жрецов явно часть обыденной жизни.

— Четыре клана держат равновесие, — сообщает брат Гу и садится напротив Коджи. Ставит на столик поднос со сладостями и шоколадом. Последний тоже не так часто встретишь в империи. Это везут из-за океана, где смуглые мужчины и женщины поклоняются солнцу и золотым пирамидам.

Взгляд Коджи падает на массивные серьги в ушах брата Гу, от темного металла идут тягучие отблески. Длинные пальцы придерживают пиалку. Жрецы Ошаршу очень своеобразны. Они не похожи на служителей других божеств. И именно это всегда и привлекало Коджи. В храме Тысячехвостого он находил то, что нужно было душе.

— Я давно тебя знаю, — произнес брат Гу. — Поэтому и позвал, не опасаясь отказа.

— Есть вести от бога? — пошутил Коджи, пододвигая к себе пиалку.

— Есть, — не меняясь в лице ответил брат Гу.

Только вот в тоне звучит такое, что заставляет Коджи замереть. Он поднимает взгляд на брата Гу. За завесой кофейного пара и дымка от воскуривающихся рядом благовоний часть лица жреца закрыта, но глаза горят будто две черных звезды.

Коджи хочет спросить, что именно, но во рту почему-то пересыхает. Брат Гу выдерживает паузу, воистину актерам театра можно позавидовать!

— Четыре клана держат равновесие рёку в империи, — повторяет он. — Поэтому не может исчезнуть даже один из них.

— Но почему-то исчез, — горько усмехается Коджи. — Действительность показывает, что не все утверждения древности неизменны.

— Он не исчез, — улыбается брат Гу и делает глток кофе. — Он спит. Как и клан Шенгай. Ведь теперь же никто не скажет, что нет клана Шенгай, не так ли?

От сказанного Коджи делается немного не по себе.

С Шенгаями и правда вышло то, чего никто не ожидал. До сих пор толком и поверить не получалось.

В груди вспыхивает надежда, и Коджи приходится приложить усилия, чтобы отогнать эти мысли подальше. Надежда — самое ненадёжное чувство в мире, как это ни звучало.

— Сам подумай, — невозмутимо говорит брат Гу. — Дзэ-у убили многих твоих соклановцев, но не уничожили всех. Ведь, как ни крути, кроме верхушки клана и тех, на кого она опирается, остается много простых людей. Я уже не говорю про полукровок.

Некоторое время Коджи просто молчит. Он знал из хроник, что те, чей клан терял силу, переходили под власть другого, либо становились бесклановыми. Да, бесклановые!

— Я вижу, о чем ты подумал, — усмехается брат Гу, — но бесклановые — это временная мера. Так или иначе фамилии могут меняться, рёку приобретать иной вид и свойства, но суть останется прежней. Импераии Тайоганори нужны четыре точки опоры и одна вершина.

— А корни? — не получается смолчать у Коджи.

— Корни — это малые народы. Ну… именно так в кланах у вас принято их называть.

Ответить нечего.

Коджи пьет кофе — тот сильно горчит. Нет, никогда он не станет поклонником этого напитка.

Брат Гу не торопит, словно понимает, что нужно немного времени, дабы осмыслить услышанное.

— И… — наконец-то произносит Коджи. — Есть шанс вернуть клан?

Брат Гу кивает:

— Волей Ошаршу. Видишь ли, богов тоже четверо, ни один из них не хочет терять своей власти.

— Но не все избрали по клану под свою опеку, — замечает Коджи.

— Всё верно. Но если бог хочет помочь, не стоит отказываться.

— А… почему ты тогда послал за мной?

Брат Гу касается серьги в ухе и немного прокручивает её, словно это помогает сосредоточиться.

— Потому что Ошаршу указал на тебя.

Коджи замирает, не в силах даже сделать вдох. Звучит… слишком невероятно. Он не глава, не наследник их аристократической семьи… Просто учитель, как и Тэцуя. Их семью всегда уважали, они всегда верно служили клану, но звезд с неба никогда не хватали. И тут…

— Меня? Слишком сказочно звучит.

— Ошаршу смотрит саму суть, — не смущается брат Гу. — Его не обмануть блеском ше.

— Так почему же я?

— Ты не сдался.

Воцаряется молчание. Лицо Коджи похоже на помертвевшую маску. Только в голове эхом звучит: «Не сдался…».

Сказать нечего. Кофе уже холодный. В горло ничего не лезет. Он некоторое время молча сидит, но потом выдыхает и спрашивает:

— Что я должен сделать?

Брат Гу улыбается и поднимается из-за стола.

— Идём, сейчас ты всё увидишь.

Коджи встает и идет за ним следом, стараясь не думать о том, чем это всё