"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

необходимости мыть «хобот» и прочие места, потом рассказ о гастрите и осложнениях для желудочно-кишечного тракта, вызываемых нерегулярным и неправильным питанием, а потом пошел поток, только вместо глистогонного заливали безвредный раствор, но также вызывающий зуд, для запоминания. В этот раз всех клизмили домовики, используя указания целителей.

— Ык! — сказал пациент.

— Не так глубоко, — меланхолично прокомментировал Гарри.

— Ай! — взвизгнула пациентка.

— Что такое? — всполошилась Гермиона. — Неужели дырку перепутали? Да нет, все в порядке.

— А может, лучше розги? — с надеждой спросил какой-то старшекурсник.

— Может, и лучше, но сейчас — клизма, — ответил целитель, давая отмашку домовику.

— Никогда не буду читать во время еды, клянусь! — взвизгнула второкурсница.

— Вот и не надо, — согласилась целительница.

Постепенно домовики нарабатывали опыт и переставали втыкать наконечник «до упора», путать отверстия и под давлением вводить жидкость. К моменту знакомства первых курсов с очистительной профилактической клизмой эльфы вполне профессионально обрабатывали своих пациентов и пациенток. Что было очень неплохо, потому что теперь этот процесс можно было поручать эльфам даже без постоянного наблюдения.

На следующее утро факультет воронов мирно завтракал и ни одной книги или журнала за столом не было. Жалобы на боль в желудке вскорости сошли на нет. Факультеты змей и барсуков, как не охваченные заботой целителей, старались вести себя идеально, начали регулярно мыться и соблюдать режим. Директор высоко оценил работу юных целителей — очень уж ему понравился воспитательный эффект.

— А я-то, дурак, хотел розги вводить, — сказал он им в заключение своей речи.

***

Свой день рождения Гермиона пропустила бы, наверное, если бы не Гарри. Известив всех, что в этот сентябрьский день их в замке не будет, он заранее, вступив в сговор с родителями, подготовил все к празднованию. Поэтому стоило Гермионе проснуться, как она была поцелована и поздравлена. Праздничный завтрак очень понравился девочке — были только самые-самые ее любимые блюда. А потом Гарри взял девочку за руку и скомандовал:

— Тинки!

Хлопок — и все изменилось. Празднично украшенный родной дом, родители, поздравления с днем рождения.

— Ой, — только и сказала Гермиона.

— Мы тебя любим, доченька, — сказали родители.

— Я вас очень-очень люблю, — ответила девочка. — Просто очень!

А потом был парк аттракционов, да не простой… Откуда Гарри добыл международный порт-ключ, да еще и групповой, он так и не признался. Но это был французский Диснейленд, с замком спящей красавицы, аттракционами, комнатой смеха и страха, вызвавшей улыбку у обоих целителей, ресторан с русскими блюдами и огромным тортом — только тут Гермиона поняла, как соскучилась по пельменям и борщу. День был просто прекрасным, его хотелось повторить.

А потом они гуляли с родителями, просто гуляли, любовались на фонтаны и на людей, но это оказалось еще не все, Гарри достал из кармана еще один порт-ключ, хлопок — и французская Ривьера. Очень тепло, почти жарко, пляж с горячим песком, синее-синее море. Быстрая трансфигурация, и визжащая девочка несется к воде.

Это был такой подарок… Просто всем подаркам подарок. Гермиона была так счастлива, что ей казалось, она лопнет от такого всепоглощающего счастья. А потом Гарри ее поцеловал, так нежно-нежно: несмотря на то, что их тела совсем детские, он сумел выразить в своем поцелуе и любовь, и нежность, и ласку, и тепло…

Накупавшись и наигравшись, Гермиона вместе с Гарри и родителями вернулась в холодную Англию. Сидели дома у камина, пили чай и рассказывали.

— Эльфов десмургии учить Гарри придумал, это логично, но вот однажды… — и громкий хохот.

— А потом умников клизмили, Гарри-то хорошо, а мне надо было следить, чтобы домовики дырки не перепутали… — и снова жизнерадостный смех.

Решив одну ночь поспать дома, дети принялись укладываться спать. Гермиона уже засыпала, когда услышала:

— Просыпайтесь, целители! Беда! Просыпайтесь! Беда! — домовик из Хогвартса показал, что они все-таки незаменимы. Хлопок, и…

Часть 24

Примечание к части

Внимание: описана медицинская манипуляция, предложенная в 1937 году В.И. Здравомысловым.

— Ы-ы-ы-ы… — голосам пострадавших вторило эхо.

— М-да, — произнес Гарри, осматривая открывшуюся им картину. — Не ржать!

— И в мыслях не было, — Гермиона сделала честные глаза, отчетливо хрюкнув.

— Тинки… — вздохнул мальчик. — Тащи эту… инсталляцию в Больничное крыло.

— Да, целитель! — обрадовался эльф и пропал с хлопком. С ним пропала и «инсталляция».

— Ну пошли, любовь моя, — произнес юный целитель. — Будем разрешать от бремени отсутствия мозгов…

— Ага, — смех Гермионы рассыпался серебряным колокольчиком по пустынному классу. — Понимаю, что ничего смешного в этом нет, но…

— Да, — кивнул ей мальчик. — Отличное завершение дня рождения — вагинизм[40]. В школе. Оставить бы их так до утра, но нельзя — попа болеть будет. Или не будет, но такие эксперименты лучше ставить на ком-нибудь другом.

— Это точно, — согласилась девочка. — Так себе опыт, я тебе скажу,

Дети пошли в Больничное крыло, по дороге просыпаясь и вспоминая гинекологию. Особенно вспоминал Гарри, потому что Гермиона ее помнила и так, предвкушая первую помощь. Девочка подхихикивала, поглядывая на Гарри, а тому вспоминался только метод Здравомыслова, отлично подходящий для полевых условий[41]. А ведь еще причину искать, хотя причина в шестнадцать лет вполне логична.

— Интересно, что их подвигло на эксперименты? — задумчиво поинтересовался Гарри.

— Полагаю, вопрос риторический, — хмыкнула юная целительница, открывая дверь в Больничное крыло. Вокруг пострадавших ходила мадам Помфри, задумчиво поглядывая на большую банку с надписью «Вазелин».

— Симптоматично наличие в Больничном крыле большой банки с этим чудодейственным средством, — заметил мальчик, подходя к возвышающейся над кроватью горько плачущей «инсталляции». — Ну что, экспериментаторы, расцепляться будем?

— Да, целитель, — сквозь рыдания ответила бордового цвета девушка. — Спасите…

— Гарри, не шути, пожалуйста, я спать хочу, а не экстренную помощь оказывать! — Гермиона увидела, что возлюбленный ею коллега хочет что-то сказать.

— Сейчас спасем, — с тяжелым вздохом пообещал Гарри. — Ну-ка, напряги живот и тужься.

— «Спасите» в такой ситуации ожидаешь от мальчика, — заметила целительница.

Девушка напряглась, юный целитель, надев перчатку, полностью ввел палец в ее задний проход, оттягивая его назад, отчего глаза девушки стали очень большими, но половой член экспериментатора мужского пола с отчетливым звуком освободился[42]. Переодев… точнее, одев жертв собственной глупости в пижаму, Гарри выкинул перчатки и принялся читать лекцию о половом воспитании, о том, что произошло и почему оно произошло.

Юные экспериментаторы лежали очень тихо, краснея от подробностей, которые им спокойным голосом рассказывал одиннадцатилетний мальчик. Для них, конечно, не было сюрпризом, что любовью следует