Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

И все пишут на имя Ленина — проблем в стране гораздо больше, чем может показаться с поста заместителя наркома обороны…

У Кремля ходоки — раньше их Аркадий не замечал. А они есть — это тоже проблемы.

Работы много, а в сутках лишь 24 часа…

«Твою мать, а ведь скоро съезд!» — вспомнил Немиров и запаниковал.

Примечания:

1 — «Большая Берта» — 420-миллиметрового калибра мортира, стрелявшая снарядами массой от 400 до 1160 килограмм. Разработку её начали ещё в начале XX-го века, но в металле она была воплощена в 1911 году — вообще, эта немецкая гигантомания была реакцией на строительство подземных оборонительных укреплений французами и бельгийцами. Снаряд «Большой Берты», при установке взрывателя на замедление, был способен заглубиться в почву на 12 метров. Но с этими снарядами была настоящая беда — качество их было разным, были эпизоды, когда «Берты» взрывались. Всего «Больших Берт» было выпущено от 9 до 12 единиц, согласно различным источникам.

2 — «Парижская пушка» — a. k. a «Труба Кайзера Вильгельма» или «Колоссаль» — ствол этой железнодорожной пушки имел калибр 210 миллиметров и длину 28 метров. Снаряд весил примерно 120 килограмм, разгонялся 200 килограммами метательного заряда, достигал при выходе из ствола скорости 1600 метров в секунду, ненадолго посещал верхний край стратосферы, после чего падал на Париж. Прицельной дальностью считалась дистанция в 120 километров, но слово «прицельный» к этому орудию было неприменимо, так как точность этого орудия позволяла оперировать только одной категорией точности — «упало где-то в черте города». Из-за того, что каждый выстрел снимал со ствола небольшой слой, каждый следующий снаряд был чуть большего калибра, чтобы компенсировать эту разницу. В общем-то, это была очень сомнительная штука, которая не дала Германской империи ничего, кроме пиар-хода — для пропаганды было важно, что бомбится вражеская столица. Реальный же эффект от этой недешёвой программы — 256 убитых и 620 раненых мирных жителей. Идейным продолжением «Колоссаль» стала программа «Фау-2», первоначальное техзадание которой писалось с опорой на характеристики этой пушки, а также, косвенно, «Дора» — железнодорожная пушка калибра 807 миллиметров, стрелявшая на 52 километра. И если «Фау-2» имела потенциал, то вот «Дора» — это был тупик. Зрелищно, ярко, но все эти задачи можно было гораздо дешевле и, что самое ужасное, эффективнее решить авиацией.

Глава восемнадцатая

Дворцовый переворот

*30 марта 1928 года*

XIV-й Всесоюзный съезд Советов начался двое суток назад и с тех пор Аркадий метался между Большим Кремлёвским и Сенатским дворцами.

Население, к счастью для Немирова, восприняло перестановку на верхах спокойно. К нему у народа есть определённый кредит доверия — ещё свежи воспоминания о том, как он был на заголовках в каждой советской газете. И самое важное, что он должен был сделать — оправдать этот кредит доверия. Для этого он должен был сделать одно…

«Пахать, как негр на тростниковой плантации», — подумал Аркадий. — «Как Ленин пахал».

Ленин сейчас в Горках, отдыхает — кризис миновал, но работать он больше не сможет. Надежда Константиновна Крупская тоже покинула свой пост, чтобы ухаживать за Владимиром Ильичом, единственная задача которого — жить. Жить как можно дольше.

В кабинет вошли Сталин и Дзержинский.

— Есть разговор, — произнёс Иосиф Виссарионович.

— Проходите, садитесь, — кивнул им Аркадий.

Сталин сел на диван и сразу же достал свою трубку.

Дзержинский сел рядом и уставился на Немирова ничего не выражающим взглядом.

— О чём разговор? — спросил Аркадий, отодвинув от себя папку с результатами стрельб из экспериментальной 30-миллиметровой пушки.

Зенитные перспективы у этой пушки отличные — её сразу разрабатывают под ленточное питание и скорострельность 600 выстрелов в минуту. Длина ствола — 2,5 метра, калибр — 30×165 миллиметров. Сам ствол предполагается сменным, по причине ресурса 2500 выстрелов.

Новый снаряд, двусторонняя подача лент, высокая скорострельность, сменный ствол — всё это означало очень непростую разработку, что полностью подтвердилось в дальнейшем. Разработка идёт очень тяжело, всплывают неожиданные проблемы и «детские болезни» прототипов, автоматика капризничает, двойную подачу наладить не получается, ГАУ жалуется, что это будет очень тяжёлое в производстве оружие — проблем очень много.

— Разговор будет идти о ленинской реформе, которую ты уже начал проводить, — вздохнул Иосиф Сталин. — Партия очень недовольна решением Старика и тем, кого именно он назначил проводить его.

Он указал взглядом на газетную вырезку из «The Times», которую Аркадий повесил в рамке на стену за собой. На ней была его фотография и заголовок: «Убийца афганских детей дорвался до власти». Газетчики напомнили читателям старый нарратив о том, что Аркадий повинен в смерти тысяч детишек, а затем выразили обеспокоенность о других детишках, до которых он теперь может дотянуться…

— Зачем ты держишь это в рамке? — спросил Феликс.

— Эта вырезка напоминает мне, с кем мы имеем дело, — улыбнулся Аркадий. — Так что вам не нравится в ленинской реформе, которую он назначил меня проводить в жизнь?

— Мне? — удивился Дзержинский. — Мне всё нравится.

— Тогда в чём же дело? — этим вопросом Аркадий не дал Сталину выразить своё мнение.

— Дело в том, что зреет очень сильное недовольство в рядах партии, — заговорил Феликс Эдмундович. — Ты понимаешь, что значит эта реформа для всех нас.

— Давно уже понимаю, — кивнул Аркадий. — Это, буквально, на поверхности — Верховный Совет может назначать будто бы случайных людей на новые посты, а всем, кто сейчас при постах, никто никаких гарантий не даёт.

— Это хорошо, что ты всё понимаешь, — произнёс Сталин. — Что будем делать, если недовольство не ограничится только бурчанием на заседаниях?

— Феликс Эдмундович должен иметь целую серию протоколов на такие случаи, — пожал плечами Немиров. — Но я сомневаюсь, что кто-то посмеет открыто идти против воли Ленина. С Верховным Советом ещё ничего непонятно, могут ведь и сохранить старый пост, а вот после такого… Сомневаюсь я, что кто-то рискнёт.

— Тем не менее, — произнёс Иосиф Виссарионович. — Нужно принять предупредительные меры…

Он уже делал намёки, что есть «надёжные способы» решения имеющихся проблем.

Самое печальное — Аркадий ловил себя на мысли, что это может сработать и методы эти не так уж и неприемлемы для него самого.

Методы Сталина, несмотря на то, что они обязательно повлекут за собой жертвы, довольно-таки эффективны. Централизация власти, полная расчистка политического поля, а дальше директивное управление