Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Глаза Корнилова блеснули новой эмоцией — гневом. Значит, я попал в точку.

— Истина, — тихо активировал я заклинание, усиливающее внушение и снижающее ментальное сопротивление.

Это было не принуждение — я не мог заставить его говорить против воли. Но я мог создать ощущение, что правда — единственный выход, единственное, что ещё имеет смысл.

— Граф Толстов, министр торговли, — наконец произнёс Корнилов, сдаваясь. — Он обеспечивал прикрытие для импорта оборудования и экспорта образцов. Генерал Савельев курировал военные аспекты. А ещё…

Он внезапно осёкся, словно что-то вспомнив.

— Продолжайте, — мягко подтолкнул я.

Корнилов поднял взгляд, и в его глазах мелькнул странный огонёк.

— Марк Ольденбургский, — произнёс он, тщательно выговаривая каждый слог. — Личный советник императора по науке. Именно через него мы получили доступ к архивам вашей матери, Марии Леонхарт. Её работы по улучшению человеческой природы стали фундаментом для наших исследований.

Я замер, почувствовав, как холодок пробежал по спине. Советник императора? И работы моей матери?

— Объясните, — потребовал я, едва сдерживаясь, чтобы не схватить Корнилова за грудки.

— Ваша мать была гением, Темников, — с неожиданным уважением произнёс Корнилов. — Она первой поняла, как манипулировать жизненной силой на клеточном уровне, как усиливать природные способности человека. Но она была слишком… нравственной. Отказалась заходить в исследованиях дальше определённой черты. А вот мы — нет. С помощью Ольденбургского мы получили её записи, даже те, что считались уничтоженными после её смерти.

Маленький артефакт-детектор продолжал светиться голубым — Корнилов говорил правду, по крайней мере, ту, в которую верил сам.

— И что вы сделали с этими исследованиями? — я изо всех сил старался сохранять спокойствие.

— То, чего не решилась сделать она, — глаза Корнилова загорелись фанатичным блеском. — Мы нашли способ не просто продлевать жизнь, а делать человека фактически бессмертным! Теоретически, конечно. Практические испытания требовали… специфических условий.

— Вы использовали людей как лабораторных крыс, — процедил я.

— Ради прогресса! — даже несколько возмущенно воскликнул Корнилов. — Поймите, Темников, смерть — вот истинный враг человечества. Я понял это, когда мне поставили диагноз два года назад. Все наши достижения, вся культура, все империи — всё обращается в прах перед лицом неизбежной смерти. Но мы были так близки к решению!

— Ценой чудовищных страданий невинных, — возразил я. — Ценой национальной безопасности. Вы продавали технологии врагам империи!

— Они были всего лишь средством, — отмахнулся Корнилов. — Деньги и политическая поддержка нужны были для продолжения исследований. Когда мы достигли бы цели, все эти мелкие державы стали бы несущественны.

Я откинулся на спинку стула, внимательно изучая лицо заговорщика. Передо мной сидел человек, настолько одержимый страхом смерти, что был готов погрузить мир в хаос, лишь бы избежать собственного конца. Фанатик, верящий в свою особую миссию.

— И что же вы планировали делать с полученным бессмертием? — спросил я. — Раздавать всем желающим?

Корнилов рассмеялся, но в его смехе слышалась горечь.

— Конечно, нет. Бессмертие для всех означало бы катастрофу — перенаселение, истощение ресурсов, стагнацию. Нет, эта технология предназначалась только для избранных. Для тех, кто действительно заслуживает вечности. Для элиты, которая бы двигала человечество дальше.

— А судьи кто? — процитировал я, почувствовав накатывающее отвращение. — Вы?

— Консорциум правителей, — ответил Корнилов. — Британская корона, Гогенцоллерны, представители нашей императорской семьи… Те, кто в течение столетий показал себя достойным управлять.

Вот так значит. Заговор гораздо масштабнее, чем казалось изначально. С участием не только предателей из высших кругов империи, но и иностранных монархов.

— Расскажите подробнее о роли Ольденбургского, — потребовал я. — Как глубоко он вовлечён?

— Он был нашим главным связным при дворе, — охотно продолжил Корнилов, словно испытывая странное удовольствие, раскрывая все детали. Небольшое воздействие магии и человек уже сам хочет все рассказать, даже не замечая этого. Вот только сил это пило изрядно — хорошо, что до допроса я успел восстановиться. Да и воздействие было точечным, что экономило магическую энергию хоть немного. — Обеспечивал доступ к засекреченным архивам, предупреждал о возможных опасностях. Именно он помог нам получить разрешение на разработку военных стимуляторов — первый этап нашего проекта.

Я сделал мысленную заметку запросить более детальное досье на этого человека. Если его связь с заговорщиками подтвердится, это будет сенсацией национального масштаба.

— А что насчёт возможных утечек информации от вашего консорциума? — спросил я, вспомнив об анонимных подсказках, которые получал в ходе расследования. — Были недовольные среди сообщников?

Глаза Корнилова сузились.

— Не без этого. Некоторые считали, что мы заходим слишком далеко. Другие опасались политических последствий, если всё раскроется. Возможно, кто-то из них решил подстраховаться.

Допрос продолжался ещё несколько часов. Корнилов, словно прорвав плотину, говорил без остановки, выдавая имена, даты, локации, детали финансовых операций. Всё это тщательно протоколировалось магическими самописцами, а я отмечал, что он говорит правду.

К концу допроса у меня сложилась достаточно полная картина заговора. Амбициозный план, включавший не только научные эксперименты, но и политические манёвры, направленные на смену власти в крупнейших державах мира. Новый мировой порядок, где избранная элита правила бы вечно. Безумие чистой воды, но безумие, которое едва не воплотилось в реальность.

Когда истощённого Корнилова наконец увели обратно в камеру, я ещё долго сидел в пустой допросной, перебирая записи и осмысливая услышанное. Интуиция подсказывала, что мы узнали далеко не всё. Что-то ускользало, что-то скрывалось за маской готовности Корнилова сотрудничать.

Тем не менее, даже имеющейся информации хватало для начала масштабной операции по зачистке государственного аппарата от предателей. Граф Толстов, генерал Савельев, Марк Ольденбургский — все они вскоре окажутся за решёткой. Но прежде нужно доложить императору.

Я собрал все записи в папку, запечатал её личной магической печатью и вышел из допросной. Мне требовался отдых, но это могло подождать. Сейчас главным было довести дело до конца.

Соколов встретил меня в коридоре, его лицо выражало крайнюю степень усталости и тревоги.

— Ну что? — спросил он, кивая на папку в моих руках.

— Хуже, чем мы думали, — ответил я. — Заговор на международном уровне, с участием высших чинов империи. Нужно немедленно доложить Его Величеству.

Наставник сдержанно кивнул, в его глазах мелькнуло беспокойство.

— Будь осторожен, Максим. Если всё так серьёзно, как ты говоришь, то враги не остановятся ни перед чем, чтобы заставить тебя замолчать.

— Я знаю, — я благодарно пожал руку своему наставнику. — Спасибо за поддержку, Андрей Павлович.

Выйдя из Судебного Бюро в прохладу и свежесть, я задержался на мгновение и глубоко вдохнул, после чего направился ко дворцу. Мне предстоял непростой разговор с императором.

Глава 18

Император выслушал мой доклад с поразительным спокойствием, лишь желваки на его скулах выдавали внутреннее