Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

«Индекс падает уже неделю, но это, само по себе, ещё ничего не значит…» — подумал Леонид, глядя на медлящего с ответом министра иностранных дел.

Первого сентября, в годовщину Революции, что несколько символично, Промышленный индекс Доу Джонса достиг пика в 411,18 пунктов, а затем начал падение. И до сих пор падает, мало-помалу, но неуклонно. И это обнадёживало Леонида — если падение не прекратится в течение этого месяца, то может случиться абсолютно всё.

— Наша армия заинтересована в поставках ваших броневиков в количестве не менее ста пятидесяти единиц, — произнёс Айяла.

— Это несерьёзно, — вздохнул Леонид. — Мне ли вам говорить, что за всё это платят другие люди? Мы ведь можем говорить откровенно?

— Можем, — кивнул министр.

— Вас финансирует «Шелл» — этих людей интересует нефть Гран-Чако, — заговорил Курчевский. — От количества техники напрямую зависит ваш успех в войне, которую уже не избежать. Так что я бы не стал экономить на технике и оружии, ведь единственное, в чём я уверен в этой жизни — в войнах лучше не проигрывать.

— Мне говорили, что вы умеете быть очень убедительным, — улыбнулся министр Айяла. — Наш верхний предел — это триста пятьдесят бронеавтомобилей М-3. Ещё один верхний предел — пятьдесят бомбардировщиков К-23, сто истребителей К-3, а также десять разведчиков К-53. Это максимум, который мы можем себе позволить и торговаться я не намерен.

Примерно о таких значениях говорил ему Эдвард Хаус, бывший советник ныне покойного Вудро Вильсона. Под конец жизни Вильсона у них с Хаусом был серьёзный разлад, поэтому Хауса Леонид видел редко, но сейчас он вновь зачастил на встречи «людей сверху».

— Имейте в виду, что у Боливии точно будет больше, — предупредил Леонид. — «Стандарт Ойл Нью-Джерси» богаче вашего патрона.

— Торга не будет, — покачал головой Эусебио Айяла.

— Как знаете, — развёл руками Леонид. — Воля ваша.

— Ещё мы хотим купить пулемёты Фёдорова — не менее тысячи, — сказал министр. — Но под русский патрон.

— Разумеется, — кивнул Леонид.

Уж он-то знал, что всего заказанного хватит на три-четыре месяца войны, но это только при условии, что будут боевые действия малой интенсивности. Если же эта война примет масштаб Мексиканской войны, то Курчевский довольно быстро увидит Айялу снова.

Понятно, что парагвайцы не хотят слишком сильно задолжать британской нефтяной компании, но у Леонида есть одно жизненное наблюдение…

«Люди продолжают лить воду в бочку без дна только потому, что уже потратили силы на её наполнение», — подумал он. — «В бизнесе точно так же: вложенные в дело деньги уже не вернуть, но это не повод бросать туда ещё».

Слишком много людей и государств попадались и попадаются на эту житейскую уловку. И Парагвай попадётся — когда дела пойдут не очень, их дипломаты придут в «Шелл», а затем, с нефтяными деньгами, в главный офис Курчевского…

Примечания:

1 — О Renault FT — никто доподлинно не знает, что означает «FT», но существует три версии. Первая версия: это «Faible Tonnage», то есть, «малый тоннаж» — танк весил всего 6,5 тонн, поэтому утверждение может иметь смысл. Вторая версия: это «Franchisseur de Tranchées», то есть, «преодолевающий траншеи». Третья версия — это просто внутренний индекс компании Рено, не несущий в себе вообще никакой смысловой нагрузки. Исследователи склоняются к третьей версии, так как предыдущие две никак не подтверждаются исторической документацией Рено.

Глава двадцать четвертая

Священный белый слон

*28 октября 1929 года*

— Всё, началось! — воскликнул возбуждённый Аркадий.

— Ещё ведь ничего не ясно… — осторожно отметил Лаврентий.

— Всё уже ясно! — не согласился с ним Немиров. — Промышленный индекс Доу Джонса упал на 74,81 пункта с первого сентября и сейчас составляет 336.37. Это падение на 18,19% за два месяца! Так быть не должно, а это значит, что рынок лихорадит и он валится в штопор.

Наверное, сегодняшний день назовут «Чёрным понедельником», потому что сегодня произошло падение на 11,08%. Но индекс рухнул на 4,06% за выходные, а остальные 3,05% были размазаны на период с 1 сентября по 27 октября. Если это не кризис, то Аркадий не знал, что ещё считать кризисом…

И дальше будет только хуже — инвесторы начали возвращать средства, а простые и не совсем простые граждане кинулись снимать со счетов наличность. Это стихийное снятие денег уже вызвало кризис ликвидности у банков, которые начали отзывать выданные кредиты.

— Что об этом думают наши экономисты? — спросил вдруг Сталин, стоящий у окна и смолящий свою трубку.

— Они не верили, сомневались, а теперь верят и не сомневаются, — ответил Аркадий. — Судя по всем признакам, это не «коррекция рынка», как это называли американские экономисты, а мощный кризис, масштабы которого будут разрушительнее всего, что случалось раньше. Преображенский, кстати, после таких новостей, поехал в Горки, каяться перед Лениным.

Евгений Алексеевич Преображенский, ранее тесно сотрудничавший с Юрием Лариным по теме ГОЭЛРО, резко критикует артельную модель сельского хозяйства и промышленности, главным недостатком считая её чрезмерную ограниченность государственным регулированием, а также называет, точнее, называл «слепым следованием догматам» убеждённость Ленина в грядущем мировом экономическом кризисе.

Время показало, что Владимир Ильич оказался прав — кризис уже здесь, а масштабы его не поддаются даже приблизительной оценке.

— Пусть покается — это полезно, — изрёк Иосиф Виссарионович.

— Мне нужно кое-куда сходить, — произнёс Аркадий и встал с дивана.

— Если что, я никуда не выезжаю — как сделаешь свои дела, приходи, — сказал Сталин.

Аркадий направился на пятый этаж, где сидели его «секретчики».

Курчевский знает, что ему нужно делать, но теперь необходима конкретика. Статус-кво в промышленности США Аркадию хорошо знаком, он регулярно освежает свою осведомлённость по этому вопросу, поэтому очень важно помочь Леониду не наделать ошибок.

Да, его компании пострадают меньше остальных, ведь у него нет кредитов в банках, а также самый минимум инвестиций, причём от таких людей, которые прекрасно знают, что риски для предприятий Курчевского самые минимальные на всём рынке.

— Здравствуйте, товарищи, — вошёл Аркадий в кабинет. — Необходимо зашифровать длинное сообщение.

— Здравствуйте, товарищ генерал-лейтенант, — приветствовал его Георгий Георгиевич Белаш, капитан отдела «Л» ОГПУ. — Вот бланк.

Аркадий сел за стол и начал вдумчиво писать сообщение для