Дипломатия фронтира - Вадим Владимирович Денисов

подробностей никак, а технические я и так опускаю… В общем, это очень щедрый подарок, суперништяк из тех, что принято считать «пробросом от Смотрящих». Они материализуют некий объект в море близ берега или прячут его в затерянной бухточке, в устье, а там уж, кто найдёт, тот и счастлив! Или вообще никто не найдёт, если в сообществе нет своих Кастета с Гоблином.

Я глотнул воды, опять выпил кофе и задумчиво посмотрел на круассан… Есть-то хочется. Нет, потом.

— Интересно, что первыми получили подобное судно американцы. Но их копия «либерти» оказалась больше той, что стоит в Корабельной бухте. И янки сразу засучили рукава! Уже через полгода их первая экспедиция на Южный материк завершилась созданием американской колонии — крошечного деревянного форта с гарнизоном всего с полудюжиной человек. Тем не менее, о своём грандиозном успехе янки хвастливо раструбили на весь регион! А основной задачей этого большого парохода, без особых затей получившего имя «Либерти», стала доставка грузов в Корпус-Кристи, так называется американское поселение. Начались рейсы… Представляете, что было с турками?

— Ужас! Дежавю! «Новую Южную Америку» открыли пронырливые американцы! — ответила Селезнёва. — Остановитесь, имейте совесть!

— Так и есть! Это же мечта всех турок — возможность вырваться за пределы ближних окрестностей Анатолийского полуострова и опостылевшего Средиземноморья! Новый континент, бездна возможностей и ресурсов! Но Смотрящие милостивы, вскоре рыбаки неподалёку от берега обнаружили «свой либерти». Началась операция по буксировке в Корабельную гавань. В море вышли два парусника и небольшой портовый буксир, прямо скажем, не самый лучший вариант для работы в открытом море. Вдобавок поднялся шторм… То ли им не хватило мощности буксира, постоянно дававшего слабину, то ли плохо закрепили тросы, но пароход-подарок сорвался с привязи и шмякнулся о скалы! В результате такой катастрофы самоходные, да и мореходные свойства судна были утрачены. Турки неделю тянули добычу вдоль берега в Корабельную, но пароход страдал всё больше и больше, он просто чудом не утонул! Здесь они поставили несчастное судно на мель, стабилизировали, создали комиссию.

— И что комиссия? — с неожиданным интересом спросила Катя.

— Эх… Там и без комиссии всё было ясно! — резко махнул я вниз ладонью. — В результате этих потаскушек половину обшивки левого борта, словно топором снесло! И ничего нельзя сделать. Ни-че-го… Нет, дурака они, конечно, валять пытались! Советовались, спорили, решили было зашивать огромный проран деревом, но это мёртворожденная тема, скажу я… Жёсткость радикально нарушена, всё, корпус на любой волне начинает играть гармошкой. В общем, бесполезно… Что ещё? На робкое предложение Барыша Аталая, главного эксперта по ремонту начать заброс небольших листов донор-каналом губернатор лишь покрутил пальцем у виска и предложил портовым не морочить начальству голову и пустить искалеченный пароход на иголки.

— Почему? — не поняла Екатерина.

— Потому что при такой схеме поставки металла крошечными порциями донор-канал будет выключен из общественно значимой работы… Ну, не знаю… на квартал? На полгода? Это неприемлемо. Общество такого не поймёт в принципе, так и до бунта не далеко… Так что найденный в море пароход силой своего упрямства и авторитета до сих не даёт пустить на разделку только господин Дженгиз Булут, у которого осталась одна надежда — найти «металлическую» локалку. Но это очень редкая штука! К тому же, листовой металл представлен там тонким кровельным железом, оцинковкой.

Здесь, на границе лесостепной Дикой Дороги и турецкого анклава, начинаются отрезанные с севера высокими горами Тавра влажные субтропики. Леса на склонах холмов становятся всё более кудрявыми, воздух — всё более влажным и душным, а климат — непривычным. Надо же, впервые почувствовал, что потребуется акклиматизация.

Но красиво.

Я откинулся на удобную спинку, вольготно развалил на подлокотниках руки и возвестил тоном победителя сил Тьмы:

— Но тут на сцену вышел эфенди Горнаго! Заслуженный работник русского дипломатического фронта, который после обмена любезностями и воспоминаниями о прелестях курортов Антальи, Сиде и Мармариса быстро увидел всю проблематику локального судостроения интегрально и выступил с неожиданным предложением под кодовым названием «Сезам», от которого турки не смогут отказаться!

Сынуля с открытым ртом смотрел на это эстрадное представление, а Екатерина Матвеевна покачала головой и вымолвила:

— Ну, ты артист…

— Ах, оставьте! Эфенди Горнаго заявил, что Русский Союз в состоянии поставить им партию катаной стали спокойной плавки нужной толщины для обшивки в нужном количестве, а так же спецпрофиля для силовых элементов корпуса! И сделать это можем только мы!

— Только мы? Это точно? — спросила Екатерина, сразу ухватила главную мысль. Глаза её заблестели,

— «Блюминг Слябинг», красиво! Как название фильма ужасов, — невозмутимо произнёс Бернадино, напомнив ей об эпизоде в ходовой рубке, когда мы по очереди рассказывали Скуфосу о достижениях Русского промышленного района.

— Вспомнила! — громко воскликнула Катя, и некоторые посетители заведения обернулись, удивлённо посмотрев на неё. — И что, этого не у кого больше нет?

— Ни у кого, кроме нас. Пока что, во всяком случае, — подтвердил я. — Для выпуска стального листа нужно иметь очень многое: освоенное железорудное месторождение с подтверждёнными запасами, систему транспортировки сырья, доменную печь, коксующийся уголь и производство из чугуна литейной стали, прокатный стан в конце концов. Ну, не знаю… Разве что у китайцев, но вряд ли они к такому уже подошли.

— Захватывающе! А дальше?

— Дальше остро встаёт вопрос транспортировки законтрактованного металлопроката в Турцию, я здесь вижу два пути решения… Итак, первый: турки сами проходят морем вдоль побережья на запад, потому что у нас пригодных для этой цели морских судов просто нет. А там чёртовы течения и шторма у Берега Скелетов… Для сокращения плеча мы запросто можем перевозить прокат в Балаклаву, где надо будет построить склад-накопитель. Турок скользит между высоких волн и смерчей, заходит в удобную тихую бухту, а дальше дело техники. Грузоподъёмной техники.

Только сейчас я заметил, что Селезнёва, практически не глядя в записную книжку, оказывается, что-то быстро в ней фиксирует, отмечает!

— Да… По второму варианту мы доставляем прокат на перевалку в Шанхай. Там продукция грузится на арендованные по договору со швейцарцами речные суда, то есть, на одну из самоходок. Свиссы за транспортные услуги получают валюту, мы — круглогодичный маршрут и опытных шкиперов… В таком случае склад-накопитель нужно делать в Канберре, самое место, ну, ты помнишь эти огромные ангары… Далее либо турки строят пару своих «санта-марий», прицепов, и добывают в Маниле тягач, если это возможно, либо же мы пригоняем туда свой