Первый шаг Некроманта. Том 6 - Илья Рэд

— Прикоснись, дитя, не бойся, — мягким голосом подбодрил священник и мальчик положил руку на тёмно-фиолетовый сумеречный камень.

— Покалывает, — шмыгнув носом, поделился впечатлениями брат Ривки.

— Это нормально, — успокоил я его. — Теперь давай проверим.

После обряда, ауроскоп показал сто процентилей.

— Ничего себе! — глаза мальчика округлились.

— Ты забыл про «спасибо», — напомнил я ему.

— Извините, да спасибо большое, Ваше Преосвященство!

Серапион погладил его по голове с улыбкой и кивнул на дверь.

— Теперь ты должен прилежно учиться и следовать пути господа нашего Клирикроса. Иди помолись, а нам с твоим другом надо поговорить.

— Конечно!

Ицхак исчез вместе с послушником дожидавшимся снаружи и епископ снова повернулся ко мне.

— О чём ещё хотел поговорить, сын мой?

Серапион понимал, что по такой мелочи я не стал бы его дёргать. У святого отца из-за активностей моих мортикантов дела шли на ура, а процентили и так входили в нашу сделку.

Кто бы мог подумать, что маг света вот так будет получать помощь от презираемых полумёртвых? Впрочем, я его не осуждал. Ещё чуть-чуть и Вологодская епархия станет лидером во всей империи в поставках сырья для артефакторных наград. План уже давно перевыполнен.

— Мне нужен доступ ко всем священным писаниям. Даже самым запрещённым, — сразу выложил я.

Серапион не стал изображать удивление. Что-то такое он и предполагал, когда прочёл письмо взбалмошного барона с просьбой о встрече. За прошедшее время он много раз думал о происходящем, о том как петля Барятинского медленно стягивается на его шее.

Без помощи этого дворянина он бы никогда не достиг таких результатов, никогда бы ему не присылали столько приглашений на званые ужины влиятельнейшие сыны империи.

«Сначала увяз ноготок, потом лапка…» — вздыхал он, но поймал себя на мысли, что ему нравится как идут дела. — «Может, Барятинские не такая уж ошибка?»

Священник хотел бы так думать и думал. Путь к власти, к высшим чинам всегда идёт через какие-то жертвы, через потерю толики самостоятельности. Они теперь с бароном в одной лодке до конца.

— Хорошо, — кивнул Серапион, — я помогу с этим

— Вот так, я не ослышался? — лёгкость, с которой он согласился, произвела на меня впечатление.

— А вы ожидали чего-то другого?

— Ну хотя бы там: «О нет, это же священная литература! Безбожник не имеет права касаться еë с нечистым посылом…» — я так натурально изобразил патетические интонации церковников, что епископ рассмеялся.

— Вам надо было идти к нам, у вас хорошо получается, — он взял меня под руку и я понял, что с этого момента начинается совершенно другой виток наших деловых отношений.

Такое со мной часто бывало в прошлом мире. Епископ принял решение, выбрал сторону на которой будет дальше играть. Это не могло не радовать и мы принялись обсуждать, как усилить наше общее влияние.

То, что сегодня произошло, я не собирался никому рассказывать. Один только слух, одно только подозрение в неверности и за Серапионом откроет охоту инквизиция. Слежка будет везде и мы не сможем нормально работать, оно мне надо?

К тому же Клирикрос не должен знать, что я под него копаю. Мне нужны все техники, все обряды, всё заклинания церкви до которых я смогу дотянуться.

За Софи я тоже договорился, но тематика литературы будет ограничена для её же безопасности. В следующие три дня доступ к полным процентилям получили все мои домашние. Я хотел, чтобы у них было будущее и возможности его строить. Им не нужно для этого рисковать жизнью — я сделал это за них.

В числе счастливцев были и сорванец Егорка с дедом Семёном. Последний долго отнекивался, говоря зачем это ему, но со временем поддался на уговоры Ривки. Теперь она его по чуть-чуть обучала магии воды. Надо было видеть лицо старого, когда он в первый раз наколдовал аквашар.

Сычовцы получили короткий отгул, но вскоре обязанности дружинников напомнили о себе и группа отправилась уничтожать Бреши без меня. Из-за активности Ша’Руга их количество в Тотемском уезде возросло в пять раз. Требовалась срочная помощь. Я же на такую мелочёвку не хотел размениваться, решил побольше изучить заклятого врага, пропадая в вологодской библиотеке.

А между делом, придя домой на обед я случайно наткнулся взглядом на центурионский шлем с красным гребнем.

«Совсем забыл про эту вещицу».

Руки сам собой захотели вдруг надеть его на голову, но я остановился на полпути. Об артефакте я так ничего и не узнал, а любопытство сжирало. Я положил его перед собой на стол и принял тарелку с круассанами от подошедшего повара-француза. Точнее кровь у него был французская, а сам он давно обрусел, так как провёл большую часть жизни в России.

— Ммм… Вкущнятина! Самсон, а вот ты как бы поступил? — я обрисовал ему ситуацию, пока уминал изысканное угощение с разными начинками: шоколадом, яблочным пюре и лимонным курдом.

— А если спросить в Ложе? У них же должен быть реестр некромантских артефактов, точно такой же имеется и у церкви…

— Гений, ты чёртов гений, Самсон, — я закинул в рот последний круассан и отдал ему поднос, — и не только кулинарный.

Быстро собравшись и кинув шлем в мешок, чтобы не привлекать лишнего внимания, я отправился в Вологодский филиал Ложа.

С момента ликвидации Пильняка, я слышал сюда прислали обычного функционера без голубой крови. Можно сказать, его сюда сослали, дабы откреститься от позора. Более влиятельные некроманты пятого-восьмых шагов предпочли забыть о существовании Вологды и строить карьеру в другом месте.

На входе меня сразу заметили и отвели к главе филиала, некоему Баграту. Это был худощавый тридцатилетний мужчина с ужасной сросшейся бровью на весь лоб. Как будто туда мохнатую гусеницу положили.

Простодушный и открытый грузин оказался без заскоков предыдущего руководителя и внимательно всё выслушал, а когда увидел артефакт своими глазами тут же потянулся к нему.

— Вы позволите? Невероятно… — он с трепетом повертел его и едва заметно коснулся красного гребня, а затем положил на стол.

— Может, тогда объясните, Баграт Давидович, чем он такой особенный?

У некроманта был взбудораженный вид и я поймал себя на мысли, что даже в Ложе есть нормальные люди. Всё-таки зря я о них судил под одну гребёнку.

— Это наследие, шлем титулярия или по нашему тысячника, — ага всё-таки