Учитель. Назад в СССР 4 - Дмитрий Буров

как товарищ Зверев, уверенно несут знамя просвещения, увлекая за собой молодёжь, зажигая сердца советских октябрят, пионеров, комсомольцев новыми методами работы, освещая под новым углом хорошо показавшие себя методы и связки между поколениями.

Товарищ Зверев в рамках новаторской работы организовал и провел на базе школы села Жеребцово мероприятие, наглядно показывавшее, к каким вершинам необходимо стремиться каждой советской школе. Праздник «День знаний» продемонстрировал связь между школой и искусством, театром и литературой, между памятью поколений и героическими деяниями советского народа в борьбе за построение коммунизма и за светлое будущее.

Органической частью культуры нашей страны стало деятельное участие в массовом самодеятельном искусстве. Товарищ Зверев успешно применил на практике художественную самодеятельность. Школьники продемонстрировали высокий уровень театрального мастерства. При этом торжественная линейка, посвященная началу учебного года, была выдержана строго в рамках учебно-воспитательного процесса'.

На последнем абзаце мой мозг закипел и я быстро пробежал конец статьи не просто по диагонали, а что называется между строк. Выхватывая знакомые названия и имена.

Оказалось, я не просто гигант мысли и чуть ли не отец русской демократии, в смысле, новатор школьного воспитательного процесса. Товарищ Григорян Аделаида Артуровна во всеуслышание объявила, что именно я буду делиться новым опытом со всеми педагогическими коллективами области на грядущей конференции учителей, которая пройдет в преддверии празднования юбилея октябрьской революции.

Вот тут я завис. Если у меня оставалась надежда на то что товарищ Григорян забудет о своем приглашении выступить перед коллегами на общем собрании, то теперь эта надежда рассыпалась в прах. Отвертеться не удастся.

— Вижу, дочитали до последней точки, — удовлетворенно выдал Юрий Ильич. Как оказалось, директор все это время внимательно наблюдал за тем, как я изучаю сельскую периодику.

Я задумчиво уставился на директора, пытаясь понять, чего мне больше хочется: прибить Аделаиду свет Артуровну или послать директора куда подальше. Хотя Свиридов вроде как и не причем. Не он же вещал на всю область о новаторстве в отдельно взятой школе, в наглую примазавшись к неожиданно возникшей славе. Мы тут, в Жеребцово, знать не знали, что стали новаторской площадкой. Вопрос: чем теперь нам всем это грозит? Боюсь, коллеги не скажут мне спасибо за такое внимание со стороны органа народного образования и местной прессы.

— Что скажете, Егор Александрович? — полюбопытствовал Юрий Ильич, глядя на меня поверх очков.

— Что уж тут скажешь, товарищ директор. Извиняться не буду. Получилось в лучших русских традициях.

— Это в каких же, — заинтересовался Свиридов.

— Хотелось как лучше, получилось как всегда, — выдал я широко известную фразу.

Мы с директором переглянулись и невесело рассмеялись. Я смутно представлял, какими катастрофами грозит эта статья и внезапная любовь Аделаиды Артуровны к моим сценариям в общем и к моей персоне в частности.

Вот спрашивается, неужто в такой огромной области больше нет никого, кто не просто учит, но еще и проявляет инициативу? М-да, прав наш старый прапор, когда утверждал, что инициатива от рассвета до заката очень любит самого инициатора. Причем вне зависимости от места расположения этого самого инициатора. Гражданка от армии отличается только формой одежды, содержание по сути одно и то же. В который раз убеждаюсь: армейская мудрость она на все случаи жизни.

— Юрий Ильич, давайте честно: чем теперь нам это все грозит? — я постучал ногтем по газете.

— Правильный вопрос, Егор Александрович, — улыбнулся директор. — Как минимум, пристальным внимание со стороны отдела народного образования. Но, заверяю вас, ничем таким, с чем бы мы ни справились. Молодой талантливый специалист у нас в наличии, который ведет за собой юные пытливые умы. Дело за малым: каждый праздник, каждое общегосударственная дата отныне на ваших плечах, товарищ Зверев.

— Это я уже понял, — кивнул в ответ. — Хотелось бы в этом месте поподробней, товарищ директор, — выдал я, начиная осознавать, в какую… хм. армию вступил в очередной раз.

— Ваше задача, Егор Александрович, подготовка всех праздничных мероприятий, развёрнутый сценарий с полной методической характеристикой, начиная с целей и задач, заканчивая рекомендуемым оборудованием и реквизитом. Затем весь материал необходимо будет подготовить для отправки к отдела народного образования со всеми дополнительными материалами.

— Это с какими же? — не понял я.

— Фотографии, рисунки, макеты, все, как полагается, — перечислил Юрий Ильич. — С оформлением и подготовкой поможет Зоя Аркадьевна. Наша завуч в этом деле лучшая, товарища Шпынько ставят в пример на всех совещаниях.

— Понял, принял, сделаем, — кивнул я.

— Кроме того, сценарии должны проходить одобрение у товарища Шпынько и товарища Дедешко.

— Вот как? — удивился я. — А парторг здесь причем?

— Подождите, не огорчайтесь так сразу, Егор Александрович, — заметил Юрий Ильич, увидев, как я скривился. — Имеется мнение, негласное пока, что наша Зоя Аркадьевна несколько… хм… отстала от сегодняшних реалий, которые народное образование проводит в жизнь с полного одобрения, так сказать, и под руководством партии. У Валентины Ивановны более широкие взгляды на жизнь. Опять же, товарищ Дедешко парторг, ей виднее и понятнее линия партии в отношении образовательных мероприятий. Так что, Егор Александрович, у вас все карты на руках. Валентина Ивановна к вам благоволит и к вашему новаторскому методу.

Директор неожиданно замялся, задумчиво снял очки, сложил и обратно развернул дужки.

— Говорите, Юрий Ильич, не томите, я все пойму, — потребовал я.

— Да… так, пожалуй, будет честнее, вы правы, Егор Александрович.

Директор вскинул голову, внимательно посмотрел на меня, мы встретились взглядами и Юрий Ильич медленно, словно подбирая каждое слово, заговорил:

— Егор Александрович, вы вот что… кровь молодая, горячая… да и отношения у вас с Зоей Аркадьевной не сложились с самого начала. Право, я не очень понимаю, по какой причине… — директор снова замолчал, я терпеливо ожидал продолжения. — Да… Я вас вот о чем хотел попросить… Будьте помягче к нашему завучу. Зоя Аркадьевна человек старой закалки, строгих нравов. Ей… сложно принять тот ритм жизни, который нынче докатился и до нашей глубинки. Раньше ведь что? Все согласно плану, строгой отчётности, никаких шуток и веселья. Но жизнь не стоит на месте, теперь в институтах и образование более современное, с упором на личность и прочее. Зое сложно… Зое Аркадьевне сложно перестроиться, войти в новое более расширенно русло так сказать. С учетом жизненных перипетий товарищу Шпынько необходимо некоторое время, чтобы полностью принять реалии нынешнего времени. Вы уж, пожалуйста, помягче.

Свиридов вопросительно на меня посмотрел.

— Я все