Жизнь в режиме отладки - Гизум Герко

ни одной запоминающейся черты. Такие лица часто встречаются у людей, чья работа — оставаться незамеченными. Он молча кивнул мне, когда я подошел, и указал на дверь. Ни слова, ни улыбки. Просто жест. Я почувствовал себя как на приеме у зубного врача, который вот-вот приступит к удалению самого больного зуба без анестезии.

Я неуверенно взялся за ручку двери.

Она поддалась легко, без скрипа. За дверью оказалась небольшая приемная, обставленная казенной мебелью — пара стульев, стол с телефоном старого образца, на стене — выцветшая карта Советского Союза. За столом сидела женщина лет пятидесяти, с высокой прической «улей» и строгим выражением лица. Она оторвалась от каких-то бумаг и посмотрела на меня поверх очков в роговой оправе.

— Алексей Стаханов? — спросила она голосом, который мог бы заморозить стакан воды на расстоянии.

— Да, это я, — подтвердил я.

— Игорь Валентинович вас ждет, — сообщила женщина, не меняя выражения лица. — Проходите, пожалуйста. Вторая дверь направо.

«Вторая дверь направо». Как в каком-нибудь квесте. Осталось только найти ключ от следующей комнаты и разгадать пару головоломок.

Я прошел по короткому коридору и остановился перед указанной дверью.

Она была точно такой же, как и предыдущая — обитая темным дерматином, без каких-либо табличек или опознавательных знаков. Я постучал.

— Войдите, — донесся из-за двери знакомый спокойный голос Игоря Валентиновича.

Я толкнул дверь и вошел.

Кабинет оказался на удивление просторным, но таким же безликим, как и приемная. Большой письменный стол из темного дерева, несколько стульев, книжный шкаф, забитый какими-то толстыми томами в одинаковых переплетах. На стенах — ни картин, ни фотографий. Только голые, выкрашенные в казенный бежевый цвет стены. Единственным ярким пятном был вид из окна — оно выходило во внутренний двор, засаженный какими-то чахлыми кустами, и сейчас за этим окном снова лил дождь.

За столом сидел он — Игорь Валентинович.

Вживую он выглядел немного старше, чем я его себе представлял по голосу. Лет пятидесяти, может, чуть больше. Среднего роста, с залысинами, в очках с тонкой металлической оправой. Одет он был в простой темный костюм, такой же, как у того человека, что встретил меня у двери. Но в отличие от того, у Игоря Валентиновича было лицо. Умное, внимательное, с проницательным взглядом, который, казалось, видел меня насквозь. Он поднялся мне навстречу, когда я вошел.

— Алексей? Проходите, присаживайтесь, — он указал на стул перед столом. Голос его был таким же спокойным и ровным, как и по телефону. — Рад наконец-то познакомиться с вами лично. Я — Игорь Валентинович Орлов.

Орлов. Значит, тот, кто встретил меня в коридоре, был не он. Это немного успокаивало.

— Очень приятно, Алексей Стаханов, — я пожал протянутую мне руку. Рукопожатие у него было крепкое, уверенное.

Я сел на предложенный стул, стараясь выглядеть как можно более непринужденно, хотя внутри все сжималось от напряжения.

— Чаю? Кофе? — предложил Орлов, садясь на свое место.

— Нет, спасибо, ничего не нужно, — отказался я. Пить сейчас совершенно не хотелось.

— Как скажете, — он кивнул. — Ну что ж, Алексей, давайте перейдем к делу. Ваш отчет, который вы прислали в «ГГЭСЗ»… он, без преувеличения, стал для нас небольшим открытием. Мы, признаться, не ожидали такого глубокого и нестандартного анализа от стороннего специалиста, работающего, скажем так, с «адаптированной» версией данных.

«Адаптированной версией данных». Значит, я был прав. То, что они мне подсунули под видом геофизики, было чем-то другим.

— Я просто применил стандартные методы, — сказал я, стараясь не выдать своего волнения. — Статистика, машинное обучение… Ничего сверхъестественного.

— Возможно, для вас это и стандартные методы, — усмехнулся Орлов. — Но для многих, даже в нашей… э-э-э… специфической области, это все еще темный лес. Вы смогли увидеть в этих данных то, что ускользало от внимания наших штатных аналитиков на протяжении довольно долгого времени. И это говорит о многом. В первую очередь, о вашем образе мышления, о вашей способности видеть неявные связи и закономерности.

Он помолчал, внимательно глядя на меня.

Я чувствовал себя как под микроскопом.

— Скажите, Алексей, — продолжил он после паузы. — А что вы сами думаете об этих данных? Что это, по-вашему, было? Какие у вас возникли гипотезы, предположения, когда вы работали над этим анализом? Меня интересует ваше личное, неформальное мнение. Можете говорить откровенно. Мы здесь не на экзамене.

Вот это был вопрос. Что я думаю? Да я понятия не имею, что это было! Какие-то аномалии, какие-то всплески…

— Если честно, — начал я осторожно, — у меня нет какой-то стройной гипотезы. Данные действительно очень странные. Они не укладываются в известные мне модели геофизических процессов. Есть какие-то периодичности, но они не связаны с известными циклами — солнечной активностью, приливами-отливами и так далее. Есть всплески, которые выглядят как… как какие-то сигналы, но источник этих сигналов мне непонятен. Я могу лишь предположить, что мы имеем дело с каким-то неизвестным науке явлением. Или с очень сложной системой помех, которую я не смог до конца отфильтровать.

Орлов слушал меня внимательно, не перебивая.

Когда я закончил, он кивнул.

— «Неизвестное науке явление», — повторил он задумчиво. — Это очень близко к истине, Алексей. Очень близко. Мы действительно имеем дело с явлениями, которые официальная наука либо игнорирует, либо пытается объяснить какими-то банальными причинами. А на самом деле… на самом деле все гораздо сложнее. И интереснее.

Он снова сделал паузу, как будто давая мне время переварить сказанное.

Я молчал, ожидая продолжения. Сердце стучало где-то в горле. Кажется, я действительно попал туда, куда нужно.

* * *

— Видите ли, Алексей, — Орлов откинулся на спинку кресла, и его голос стал чуть менее официальным, почти доверительным. — Организация, которую я представляю… она существует уже довольно давно. И занимается она изучением как раз таких вот… «неизвестных науке явлений». Тех самых, о которых вы, возможно, читали в каких-нибудь популярных журналах или смотрели передачи по сомнительным телеканалам. Только в отличие от журналистов и уфологов-любителей, мы подходим к этому вопросу со всей серьезностью, используя самые современные научные методы. Ну, или, по крайней мере, стараемся использовать.

Он усмехнулся, и эта усмешка немного разрядила напряженную атмосферу.

Я почувствовал, что могу дышать чуть свободнее.

— Вы говорите о… паранормальных явлениях? — спросил я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком по-детски. Слово «паранормальные» всегда ассоциировалось у меня