Владыка Пустоты 4 - Михаил Беляев

замком на ней. Тесная комнатка три на два метра напоминала одиночную камеру, сложенную из крупных бетонных блоков, насквозь пропахшую сыростью и запахами цемента с едким, неприятным металлическим оттенком.

На левой и правой стенах виднелись круглые отверстия — едва ли пролезет рука. Из левого лился тусклый свет и доносились едва уловимые звуки.

— Прекрасно, и что дальше?

Вместо ответа раздался сигнал монитора, и по экрану побежали строчки текста.

— Правила второго этапа: вам нужно разгадать шифр и ввести его в кодовый замок, чтобы открыть дверь. Ищите подсказки и используйте логику. На испытание вам дается двадцать минут.

В тот же миг из-под потолка раздался механический женский голос.

— Второй этап начинается! Разгадайте шифр прежде, чем ртуть заполнит комнату!

— Ртуть?.. — я лихорадочно огляделся и замер, глядя, на потолок. В метре над моей головой висел, покачиваясь, громадный прозрачный сосуд, в котором плескалась серебристая жидкость.

— Ох ты ж черт! — раздался женский вскрик из левого отверстия в стене.

Я обернулся: это голос Морозовой!

— И откуда мне брать шифр, а? — дерзко крикнула она. — Эй, кто-нибудь!

— Екатерина, кончай браниться, — крикнул я, припав к отверстию в стене. — Где твое воспитание?

Но девушка никак не отреагировала.

— Эй, слева! Кто там, Роман? А нет, это же ты, Маханов? Слушай сюда!

Я нахмурился. Она меня не слышит, но явно слышала кого-то из левой комнаты. Странно… Замкнутая система?

— Катя! — снова крикнул я, припав к дыре в стене. — Морозова, слышишь?

Ноль внимания. Мой голос она не слышала!

— Чего молчишь, оглох? — донеслось из трубы. — Ах вот оно что! Ну точно, звук здесь идет только в одну сторону! Получается, я тебя слышу, а ты меня нет.

Я кивнул, соглашаясь с ее умозаключениями, и обернулся к другой стене. Выходит, меня слышал тот, кто был в комнате справа…

Шесть игроков. Шесть комнат.

— Да это же «глухие альвафоны», — осененный догадкой, я добежал до правой стены. — Слушай, друг! Не знаю, кто ты, но слушай внимательно. Ты можешь меня слышать, а я тебя — нет, то же самое с твоей комнатой! Передай это дальше! Я попробую найти разгадку, и если найду, сообщу тебе.

Посмотрев наверх, — сосуд над головой угрожающе покачивался, — я метнулся к левой стене и прислушался к голосу Морозовой.

— И где шифр? Эта ерунда на стене, что ли? Тоже мне, загадка!

Она оказалась права: на стене возле двери виднелась полустертая серебристая цифра «4» и странный квадрат, усеянный числами. Я нахмурился и опустил взгляд: на полу камеры, под слоем грязи проступали линии, складывавшиеся в число.

— Загадка на стене, — крикнул я и принялся очищать руками забитые грязью линии на полу. — А это…

Очистиу линии, я присмотрелся: проявилась цифра пять.

— Число на полу, — я задумчиво потер щеку. — Номер комнаты? Посмотри внимательно! Число на полу, это номер комнаты! Но получается…

Я снова посмотрел на загадку.

Четверка стояла слишком обособленно от головоломки.

— Шифр из моей загадки отпирает дверь номер четыре? — предположил я. — Но если моя комната — пятая, выходит…

Из трубы донесся возглас Морозовой.

— Хитрые ублюдки! Значит, числовые ряды, да? — усмехнулась она. — Так… три, пять восемь, тридцать один…

Я нахмурился. Знакомая последовательность, но что-то было не так.

— Так, и еще… — голос Екатерины стал тише. — Пятьдесят пять, девяносто восемь… и? И что же, мне вычислить следующее число? Ну, давай… сумма, хм…

Пока девушка рассуждала, я вернулся к своей загадке.

Похоже, в каждой комнате была своя головоломка. Морозовой достались числовые ряды, а у меня была какая-то матрица из квадрата разделенного на клетки. На каждой стороне — по девять клеток, часть из них была заполнена числами, на первый взгляд, совершенно бессмысленными. Семь, два, четыре, девять, пять… Часть клеток была пустой, и очевидно, мне следовало заполнить их числами.

— Так, — я нахмурил лоб, отступая назад. — Моя загадка — числовая матрица для комнаты номер четыре. Получается, надо найти закономерность и высчитать…

Тихо пискнул монитор: прошло уже пять минут из отпущенных нам двадцати. Время стремительно уходило, и пока я понятия не имел, как выбраться из комнаты.

— Да черт! — донеслось из трубы.

— Что за… — я прислушался к голосу Морозовой.

— Долбанные загадки, Велес вас дери, тупые деревенщины! — дворянка разразилась отборной бранью. — Да пошли вы на!..

Я невольно заулыбался, выслушивая затейливые и витиеватые непотребства. Из потока её слов пополам с матюками я понял — мои слова о шифре для других комнат прошли по всем игрокам и вернулись к ней. Чему она, конечно, была не рада.

Но вскоре до неё дошло, что я всё слышу. Притихнув, девушка с полминуты напряженно пыхтела. А потом подошла к моей трубе.

— Эй, ты! — сердито рыкнула она, понизив голос. — Ты ведь всё слышал, да? Кто бы там ни был, если посмеешь кому-то разболтать, я клянусь, мой род сделает всё, чтобы твоя жизнь стала сущим адом, понял? А теперь слушай. Мой шифр — числовой ряд, три, пять, восемь, тридцать один… Над загадкой — цифра один, первая комната. А решение — триста семьдесят семь! Понял? Передай дальше!

— Триста семьдесят… — я нахмурился. — Разве сумма? Так, стоп.

Поозиравшись, я нашел небольшой острый камешек и принялся записывать её числа. Три, пять, восемь, тридцать один…

Когда последовательность дошла до сказанного ей числа, я покачал головой.

— Ты ошиблась, Катя. Это не простая последовательность, это…

На пол над нацарапанным рядом чисел плюхнулась серебристая капля и растеклась неровной кляксой. А за ней — еще одна.

— Ох чёрт, — я поднял голову. Висящий над головой сосуд с ртутью покрылся рядом мелких трещин, сочившихся жидким металлом. Капли одна за другой скапливались снизу и падали на пол, с каждой секундой их становилось больше.

— Дерьмо… какое же дерьмо! — прошипел я и припал к числовому ряду. — Морозова, дура, это ряд Фибоначчи! В твоей загадке подвох! Каждое четвертое число читается задом наперёд! Триста семьдесят семь, а потом — шестьсот десять, но наоборот! Твой шифр, шифр… ноль шестнадцать!

Я вывел число на земле, и его тут же окропили серебристые капли. В носу едко засвербило, а от пола, где скопилась небольшая лужица ртути, поднялась едва заметная струйка пара.

Нельзя