Жнец. Книга одиннадцатая - Макс Дарт

— Поверь, Темная, будет гораздо веселее, чем те тысячи лет, в течение которых ты волочила свое существование прежде, — хохотнула Кей и, приняв облик небольшой лисицы, оплела своим телом шею богини.

Сильвана было дернулась, чтобы стянуть лисицу со своей шеи, однако, слегка запнувшись, вместо этого ее погладила. Знаменитая пушистая психотерапия кицунэ, похоже, сработала и богиня заметно расслабилась.

— Еще будешь сопротивляться нашему предложению дружбы? — фыркнула Сильване прямиком в ухо девятихвостая.

— Не буду, — улыбнулась она, отчего я заметно выдохнул. Все же сражение с богиней в мои сегодняшние планы не входило.

— А желать проверки сил нашего хозяина? — вслед промурлыкала кицунэ, на что Сильвана покачала головой в отрицательном жесте. — Отлично, а как насчет того, чтобы поделиться с нами информацией о том, кто тебя пленил и как же так вышло, что ты оказалась в нашем мире с единственной целью, — взгляд Кей во второй раз вечер стал ледяным, что весьма несвойственно демонице, — убить нашего хозяина?

* * *

Имение княжеского Рода Разумовских

Кабинет главы Рода

Андрей Кириллович Разумовский пребывал в прекрасном расположении духа.

— Дружище, мне вчера удалось нагнуть Новикова так, что он даже этого и не понял, — воскликнул князь, глядя в экран монитора. Отпив из бокала виски, изготовленный из зерна, найденного десять лет назад в одном из Рифтов, он сразу же добавил: — Ха! Готов поспорить, что эта девка, Грошева, ему ничего не сказала, чтобы не стать посмешищем в его глазах.

— История подсказывает, что с графом не стоит ссориться, — проговорило изображение с экрана. — Новиков отходчив, однако до тех пор, пока его враги не переходят определенную грань.

— Грань? — не понял захмелевший князь слов своего друга. — Какую еще грань, дружище?

— Никто не знает, — звучно выдохнуло изображение. — Так уж вышло, что спросить не у кого…

— Плевать. Я был в своем праве, — самодовольно кивнул Андрей Кириллович и в очередной раз наполнил бокал. — Знаешь, как я удивился, когда мне позвонил граф Грошев и предложил провернуть схему с использованием счета его дочери в моем банке?

— Представляю, — хмыкнул собеседник.

— Да, печально, конечно, что пришлось больше половины отдать, так сказать, в третьи руки, чтобы у остальных банков не появилось ко мне вопросов и этот случай не стал прецедентным, однако… За исключением части Грошева, у меня осталась приличная сумма, — задумчиво пробормотал Разумовский, чтобы затем взорваться: — Дружище, я «с воздуха» получил миллиард! Это огромные деньжища даже по меркам княжеского Рода, что уж говорить о графском? А все почему? — задал в воздух вопрос Андрей Кириллович и сам сразу же дал на него ответ: — Потому что тотализатор организовал императорский Род. В ином случае, попробуй еще забрать свои денежки, — усмехнулся князь, опустошая бокал с виски.

Глядя на дно пустой емкости, в которой совсем недавно плескалась янтарная жидкость, Андрей Кириллович задумался. Он перевел свой взгляд от бокала к изображению, на котором на него взирал его вечно серьезный «дружище», князь Иван Геннадьевич Волконский.

— Что, Андрюша, в глазах «засентябрило» из-за иномирного солода? — все также серьезно спросил Волконский.

— Я вот одного не понимаю, — игнорируя вопрос, проговорил Разумовский. — Совсем недавно ты стремился избавиться от Новикова, а сейчас восхваляешь его. Не переобулся ли ты часом, как Сахаров с Курчатовым?

— Андрей, ты меня знаешь! Я своих стремлений не оставлю, — возразило изображение. — Просто Новиков оказался не так уж и прост, как могло бы показаться на первый взгляд. И что-то мне подсказывает, что в подобном ключе рассуждаю не только я.

— В самом деле, — кивнул Разумовский. — Даже баба твоя молчаливая не справилась, хотя производила впечатления весьма сильной Одаренной. А ее и след простыл, — развел руки в стороны, чуть было не задев бутылку с остатками виски, мужчина.

— Она не «моя баба», — внезапно жестко ответил Волконский. — Выбирай слова, Андрей, и не забывай, с кем разговариваешь.

— Как скажешь, княже, — усмехнулся Разумовский. — Вот только и ты не забывай, что мы одного поля ягоды, дружище.

— Давно уже… — прикрыло глаза изображение, после чего резко проговорило: — Ты, похоже, перебрал. Говорил же тебе не пить эту дрянь… Поздравляю с победой, — покачав головой, Волконский не стал дожидаться ответа своего собеседника и прервал видеосвязь.

Андрей Кириллович поморщился. Ему уже давно не предстало видеть своего близкого друга «таким»: резким, вспыльчивым, благоразумным и в меру дерзким. Раньше, когда он и князь Волконский были еще княжичами, они балагурили похлеще простолюдинов из занюханного паба на окраине столицы. Сейчас же…

«Сейчас все гораздо прозаичнее, — подумал Разумовский. — Объединяемся только ради общего дела, да и только.»

Горько вздохнув, князь взглянул на остатки янтарной жидкости в бутылке, после чего быстро наполнил ими свой опустевший бокал. С каждым глотком виски его настроение возвращалось, пока он не словил себя на мысли:

«Какой хороший сегодня день… А вчера был еще лучше! Надо же, мог два с половиной миллиарда с одной ставки поднять, подлец, при этом даже не рискуя своей шеей.»

Допив алкоголь, князь хотел было поставить бокал на стол, однако в этот момент в единственное окно его рабочего кабинета, разбив стекло вдребезги, влетела обыкновенная на вид стрела. Одурманенный разум Разумовского позволил ему лишь слегка склонить свой корпус, вследствие чего снаряд угодил в бокал, а не в его руку.

Князь сразу же активировал Покров, однако было уже поздно. Один из осколков разбитого бокала впился в кисть Разумовского, разрезая кожу.

«Чертово иномирное стекло», — клял материал, из которого была изготовлена вся посуда в имении, князь.

Разумовский потянулся к лежащему на столе телефону, чтобы поднять тревогу, однако его рука зависла в воздухе. Глядя на кровоточащую рану на своей кисти, Андрей Кириллович мог наблюдать, как кровь вздувается пузырями и начинает бурлить. Спустя мгновение голову князя сдавило тисками, а вслед за этим пришло видение.

Темноволосая девушка с ярко-красными глазами пыталась что-то довести до Андрей Кириллович, но ее голос был приглушенным и неразборчивым. Мгновение, и голову князя пронзает более сильная вспышка боли, однако голос, пронзающий его мысли, становится четким и ясным.

«Мой господин пришел, чтобы вернуть то, что ты