Светоч Йотунхейма - Елизавета Алексеевна Дворецкая

– Я намерен объединить вокруг Вестфольда как можно больше земель, чтобы простые люди всего Восточного края жили под властью одного конунга, по одним справедливым законам и были избавлены от войны. Думаю, такую цель боги поддержат.

– Но что ты собираешься делать дальше, Хальвдан? Не подумываешь ли ты о землях Сигурда Оленя? Наши владений охватывают Хрингарики почти кольцом, мы обложили этого оленя, будто охотничьи псы! – Рёгнвальд с торжеством усмехнулся. – Не ошибусь, если предположу, что уже следующим летом мы отправимся туда!

– Отправимся. – Хальвдан кивнул, сдержанно улыбаясь. – По весне, ближе к Празднику Дис. Но не совсем так, как ты, возможно, думаешь.

– Как это? Уж не сомневаешься ли ты, что мы способны одолеть Сигурда? У него остался только один сын, младший, и он совсем подросток, а кроме него только одна дочь…

– Правильно. У Сигурда есть дочь. Она уже взрослая и, как говорят, девушка красивая и во всем замечательная.

– Это правда, – подтвердил Ульв-Харек. – Я видел ее несколько раз, когда сопровождал Эйстейна конунга в Хрингарики. Рагнхильд дочь Сигурда очень хороша собой, хоть и не высока ростом, разумна, а мать передала ей дар врачевания и обучила многим полезным умениям.

– Вот видишь! – Хальвдан посмотрел на племянника. – Зачем же воевать с отцом такой хорошей девушки?

– Так ты собираешься… – Рёгнвальд подался вперед, вонзив в дядю пристальный взгляд.

– Понимаешь ли, я как-то уже привык, что мою жену зовут Рагнхильд. – Хальвдан усмехнулся. – И если богам было угодно забрать у меня одну, то они же пошлют мне и вторую.

Рёгнвальд выпрямился на сидении, слегка переменившись в лице, но стараясь ничем себя не выдать.

– Но… почему именно она? – сказал он наконец. – У Эйстейна тоже есть дочь. Ты мог бы теперь взять ее в жены и помириться с ним на этом.

– Зачем мне мириться с Эйстейном? Пусть радуется, что выторговал у меня половину Хейдмёрка, а если она мне понадобится, я ее возьму, не обременяя себя этим родством. Какой смысл покупать то, что можешь просто взять?

Хальвдан помолчал и добавил:

– К тому же между дочерью Эйстейна и дочерью Сигурда есть очень большая разница. Ты, как любитель родословия, должен это оценить: ведь Рагнхильд дочь Сигурда – единственная девушка в Норвегии, происходящая от Сигурда Убийцы Дракона и Рагнара Кожаные Штаны. Взять ее в жены – единственная возможность получить сыновей, у кого в жилах будет течь кровь Сигурда и Рагнара, а через них – самого Одина. Глупо было бы пренебречь этой возможностью, раз уж моя жена умерла. Мои дети от Рагнхильд дочери Сигурда унаследовали бы кровь Одина и Фрейра. Да разве им хоть где-нибудь найдутся соперники?

– Да… Пожалуй, что нигде… – задумчиво отозвался Рёгнвальд.

Но видно было, что его терзает некая мысль, сомнительная и не слишком приятная. Если Рагнхильд из Хрингарики была единственной наследницей крови Сигурда и Рагнара, то их, наследников Фрейра, в Норвегии сейчас было двое.

Прядь 10

Хресвельг расправил крылья,

Сурт огонь возжигает,

Ангрбода – Сулящая Горе

Детей своих созывает…

Женщина с серой кожей стояла на вершине горы, самом высоком месте округи, и ее распущенные седые волосы летели по ветру, будто пряди самой метели. Кругом был только снег, покрывший неровную площадку вершины, и зимние облака окутывали ее, сливая небо и землю в единое туманное пространство, не принадлежащее ни одному из миров.

У ног ее стоял грубый глиняный горшок; Мальфрид черпала оттуда горстями сизый прах и бросала по ветру: прах мертвецов, могильную землю, пепел чародейных трав.

Лает пес Гарм,

Кричит петух Хель[9],

Модгуд мост охраняет

В черный мир подземельный.

Нидхёгг подгрызает корни,

Фенрир оскалил зубы,

Лодур стрелу изготовил,

Все послушны веленью.

Я созываю злых духов,

Что пьют человечьи силы,

Что ядом питают весь воздух,

Гибель нести готовы.

Я собираю духов:

Черного злого медведя,

Злобных коварных троллей,

Ужасающих великанов.

Я посылаю по ветру

Безвременно смерти проклятье.

Харальд сын Хальвдана

Немедленно будет проклят!

Ее заунывный резкий голос был похож на завывание бури, на крик чайки, на скрип сухого дерева в лесу. И ворожба королевы йотунов тем вернее достигала цели, что указывала эту цель ее собственная кровь. Духи, собранные ею со шкуры лесных зверей, с голых скал, с мертвых деревьев, с тумана и воды, летели по ветру вслед за частицами наговоренной золы, находили путь, кружили над жертвой, собираясь в невидимую, но гнетущую губительную тучу…

Прядь 11

Был ясный день: еще зима, но не за горами первые дни весны, и весна уже чувствуется в освободившихся от снега южных склонах гор, в запахе влажной земли и талой воды. Сама богиня Суль улыбалась из-за края небес, обещая скорые радости тепла и света.

Для юного конунга Согна, Харальда сына Хальвдана, это утро обернулось радостью.

– А что если мы сегодня вместо упражнений покатаемся с тобой верхом? – предложил Альрик Рукавица, его воспитатель, когда они сидели за утренней едой в теплом покое.

– Да, да! – Харальд на радостях даже заболтал было ногами, но быстро опомнился.

Конунг – всегда конунг, даже если ему всего десять лет от роду. Прошлым летом, приехав погостить к деду, Харальду Золотой Бороде, Харальд-младший не мог знать, что останется здесь навсегда и не вернется в родной Вестфольд. Дед хворал – в глазах мальчика он был стар, как вот эти горы, – и позвал к себе на зиму всю семью дочери. Правда, Хальвдан, его зять, не мог остаться надолго: он вел войну с Эйстейном, конунгом Хадаланда и Хейдмёрка, и лишь привез жену и сына к тестю, после чего вскоре уехал. На празднике Середины Лета дед еще выходил к кострам, потом созвал к себе гостей и, к величайшему удивлению Харальда-младшего, провозгласил внука своим наследником и потребовал от всех своих людей принести над обетными чашами клятвы верности новому конунгу. Взяв за руку, Харальд Золотая Борода сам возвел мальчика на престол и посадил на резное сидение, пусть ноги наследника еще не доставали до пола. Харальд был красивый и живой ребенок, но рос медленно и был маленьким для своих лет. Крики пьяной и разгоряченной дружины его смущали, и он все поглядывал на мать. Королева Рагнхильд выглядела немного