Светоч Йотунхейма - Елизавета Алексеевна Дворецкая

на ней было новое крашеное платье, то синее, то зеленое, то красное. На свадьбу она приберегла самое лучшее, привезенное из далекого Миклагарда: из светло-красного шелка, обшитое желтым шелком по вороту, рукавам и подолу, а поверх желтых полос струилась искусная вышивка багряными и золотыми нитями. Платье висело на стене в женском покое, и женщины со всей округи приходили на него посмотреть.

Йомфру Мальфрид была рада похвастаться своим богатым приданым, и ее лари, уже привезенные в дом мужа, целыми днями стояли раскрытые. Женщины охали, ахали, восхищались, завидовали богатству своей будущей королевы.

Как появилась та старуха, никто потом не вспомнил. Кто обращает внимания на старух – обычная морщинистая карга, в некрашеной одежде и волчьем полушубке, ничем даже не покрытом.

– Какое красивое платье! – приговаривала она, подслеповато щуря глаза, и тянула заскорузлую руку пощупать шелк, но служанка прикрикнула на нее:

– Нельзя! Если каждый пощупает, то к свадьбе от платья и лоскуточка не останется!

– Наряд для настоящей королевы! Вот бы моей дочери такое платье на свадьбу!

– Твоя дочь тоже выходит замуж? – снисходительно усмехнулась Мальфрид.

– Завтра, в один и тот же денечек, что и ты, йомфру.

– Видно, долго ты дожидалась ее появлении на свет! – сказала служанка, намекая на почтенный возраст гостьи: в такие годы выдают замуж внучек, а не дочерей.

– Истинная правда, красавица, долго я ее ждала! И замуж долго не выдавала, все жаль было с ней расстаться… А не одолжишь ли ты ей твое платье? – вдруг обратилась старуха к Мальфрид. Обернувшись, она устремила на дочь конунга ясный взгляд круглых глаз – куда слепота девалась? – У тебя ведь много платьев не хуже этого, а нам негде взять, но ведь всякой невесте хочется быть красивой. Я бы вернула его через три дня, и ты бы вовсе не пожалела, что помогла бедным женщинам.

– Да ты сдурела, бабка! – возмутилась Мальфрид. – Мое лучшее платье я одолжу какой-то нищенке, а сама буду сидеть на своей свадьбе в чем придется? Поди прочь! Это платье только я могу надеть!

– Ну, как знаешь. Ты сама так решила. Пусть в этом платье будешь ты…

Никто еще не понял, что она хотела этим сказать, а старуха уже исчезла. Потом оказалось, что никто ее не знал – да и видел ее мало кто, а кто видел, не мог описать толком. Когда в усадьбе целая сотня гостей и народ ходит туда-сюда целыми днями, разве можно за всеми уследить?

Настал вечер свадьбы. Медовый зал ломился от гостей, для танцев не хватало места и пришлось выйти во двор. Но иначе нельзя: свадебный танец – не менее важная часть обряда, чем питье свадебного пива и поднесение даров.

Уже стемнело, но каждый из присутствующих держал факел, и было светло как днем. Весело гудели рога, гости пели вразнобой. Все выстроились в два больших круга один в другом: ближе к середине – женатые мужчины и замужние женщины, а снаружи – молодежь, среди них жених с невестой. Оба круга двинулись вслед за солнцем: танцующие хлопали, вращались, подпрыгивали. Вот кто-то из мужчин потянул за рукав молодого Сигурда; его соседи-холостяки хлопнули захватчика по рукам. В это время две молодые женщины сразу ухватили Мальфрид и попытались утянуть в свой круг; девушки кинулись на защиту и вернули ее на прежнее место. Пляска продолжалась, попытки выхватить и втолкнуть жениха и невесту в круг женатых становились все настойчивее; мужчины боролись с парнями, девушки – с женщинами, а потом и все вперемешку. Поднялась возня, толкотня, стояли крики, вопли, хохот, визг. Иногда в полутьме ошибались и утаскивали во внутренний круг не Сигурда, а другого парня; тот в мнимом ужасе, держась за шапку, бежал обратно – дескать, мне еще не пора! А иной и не возражал, но пытался при этом утянуть с собой и подвернувшуюся девушку и тут же лез целоваться: а как же, молодоженам положено! Девушка с визгом отбивалась, бежала назад к подругам.

Вокруг Сигурда и Мальфрид борьба и толкотня не прекращалась ни на миг; их теребили, дергали, тащили, толкали то туда, то сюда; Сигурд уже остался без плаща и шапки, Мальфрид почти охрипла от смеха и визга.

Вдруг возле нее появился мужчина и взял за руки. Мальфрид взглянула на него и удивилась: он был ей совершенно незнаком, а ведь сразу видно, что человек знатный и выдающийся – красивый, статный, одетый в ярко-красный кюртиль с множеством золоченых пуговок. Светлые волосы лежали на плечах красивыми волнами, золотистая бородка облегала румяное лицо, глаза сияли, будто голубое небо. Во всем облике незнакомца было такое величие, что всякий сказал бы – перед ним человек знатный и родовитый. На груди его сияла золотая гривна из трех обручей, старинной работы и такой огромной ценности, что не у всякого конунга найдется подобная. Обладатели таких сокровищ всем известны: как могло выйти, что она его не знает?

Держа Мальфрид на руки, незнакомец учтиво повел ее в танце; почему-то все остальные разом перестали ее дергать и толкать, но она не заметила этого.

– Кто ты такой? – расспрашивала изумленная Мальфрид. – Откуда ты взялся?

– Пришел посмотреть на тебя, – улыбнулся незнакомец. – По всему Северному Пути разлетелась весть, что Сигурд Олень берет в жены самую красивую девушку на свете, вот и я захотел проверить, правда ли это!

– Ну, и что же ты думаешь? – тоже улыбнулась Мальфрид.

– С тех пор как стоят эти горы, не слышали они ничего более правдивого. Ты прекрасна, йомфру Мальфрид, как золотой луч, запутавшийся в зелени ели, как самоцветный камень в старинном кубке, как сияние росы на зеленом листке. Ты слишком хороша для конунга, что правит всего лишь одной небольшой областью. Твоим мужем должен быть тот, кто владеет всеми державами Северного Пути!

– Ну, Хальвдан Белая Кость давно умер, а после него еще не было конунгов, собравших в своих руках так много областей! – засмеялась Мальфрид. – Правда, мой жених так молод, у него еще все впереди! Может, я и стану со временем королевой всей Норвегии, почему бы и нет?

– Зачем ждать? На хваленого коня плохая надежда, и не лучше ли тебе взять в мужья того, кто уже сейчас имеет гораздо больше владений, чем Сигурд?

– Кто же это? – удивилась Мальфрид. – Разве что кейсар из Миклагарда, но что-то не слышно, чтобы он собирался ко мне свататься!

– Не нужно ехать так далеко. Мой дом совсем рядом, и там найдется в тысячу раз больше золота, чем у всех норвежских конунгов, вместе взятых!

– Но кто же