Суворовец. Том 2 - Анна Наумова

Где-то через час после начала сабантуя, обсудив с капитаном Савиным округлости какой-то там тетки-майора из другого отдела, Тополь окинул стол скучающим взглядом. А потом его маленькие глазки, уже заблестевшие после выпитого, вдруг уставились на меня.

— Что, Андрюх? — подмигнул мне осоловелым глазком новоиспеченный капитан.

А потом растянул жирные губы в подобии улыбки.

— Небось жаба-то душит?

Я глянул на его глупо улыбающуюся физиономию.

Ясно. Поплыл товарищ капитан.

И дело даже не в спиртном. Водочки-то мы все в тот вечер приняли. Как-никак, звание сослуживца обмывали. Антиалкогольная кампания в СССР еще не началась, и проблем с тем, чтобы достать спиртное, не было. Только вот на неприятные разговоры из всех выпивших понесло одного Тополя.

— Че молчишь, Рогозин? — докапывался до меня новоиспеченный капитан. — Ну признайся, хочется уже тоже капитанские звездочки?

Дорохин (тогда еще не майор, а молоденький безусый лейтенант), сидящий напротив, посмотрел на меня, закатил глаза к потолку и красноречиво покачал головой. «Не связывайся, мол, Андрюх… Оно ж, если не трогать, то и не воняет».

— Угу! — коротко ответил я Тополю. Даже глаза на него не поднял. — Не отказался бы…

Может, отвяжется?

Как бы не так!

— Так вот! — поддатый Тополь хлопнул по столу уже начавшей жиреть дланью. — Тогда слушай сюда, Андрюх! Дам тебе, лейтенанту, так сказать, ценные указания. Очень уж ты прямой. У тебя что на уме, то и на языке. Тебе, Рогозин, похитрее надо быть…

И Тополь многозначительно поднял вверх пухлый палец-сосиску.

— А зачем это? — я сделал вид, что не понял.

— Что зачем?

— Зачем хитрее быть? Если мне это поперек глотки?

На самом деле я все, конечно, понял. Хоть и был тогда молоденьким лейтенантом.

Тополь сделал, как ему казалось, многозначительную паузу. Плеснул себе еще полстакана водки «Столичная» из бутылки с красно-белой этикеткой и сказал с видом старца-аксакала:

— Ты, Рогозин, слушай старших… Я тебе советы дам…

Ой, ля, смотри, какая цаца! Жизни меня решил поучить! А всего на год-то старше!

— Каких таких старших? — бесцеремонно перебил я старшего по званию.

И, перейдя на «Вы», с неприязнью громко продолжил:

— Вы, товарищ капитан, какого года рождения? Шестьдесят второго? Ну, а я — шестьдесят третьего. У нас с Вами разница всего год. Так чем же, товарищ капитан, Ваш жизненный опыт, от моего-то сильно отличается?

Сослуживцы, слушая, мои речи, понимающе усмехнулись…

Возникла неловкая пауза.

Лейтенант Дорохин, который понял, что дело запахло жареным, решил сыграть в тамаду, схватил стоящую на столе бутылку «Московской» и бодро произнес:

— Мужики! «Столичная» уже все, а вот «Московская» еще есть. А давайте-ка еще по одной! Звездочки мы уже обмыли. Колбаски я сейчас еще подрежу…

Но Тополя уже понесло.

— Погоди, Дорохин! — рявкнул он. — Сядь ты со своей «Московской»! Успеется!

И, глядя на меня злобными прищуренными глазками, капитан завелся:

— Слышь, Рогозин…

— Слышу, пока не жалуюсь! — громко сказал я. — Медкомиссию регулярно прохожу, товарищ капитан!

Глазки Тополя сузились еще больше. Теперь они напоминали узенькие щелочки.

— Ты, Рогозин, со своей упертостью так ползти и ползти будешь… Не тем путем идешь… — прошипел он.

— Да и хрен с ним! — оборвал его я. — Зато своим путем!

Молча встал и с чувством глубочайшего отвращения вышел из квартиры.

* * *

И вот теперь я снова стоял здесь, во дворе, в котором бывал всего разок в жизни. Этот краткий, но насыщенный визит этот я хорошо запомнил. Потому что именно с того дня и началось наше с хитрым и изворотливым Тополем глобальное противостояние.

Противостояние, которое закончилось только в далеком 2014-м, который здесь еще даже не наступил.

Я ускорился, не выпуская Тополя из виду. Двигался короткими перебежками, прячась то за дерево, то за припаркованные рядом «Жигули». Какая-то бдительная старушка, выгуливающая дрожащую от холода лохматую болонку, даже зыркнула на меня подозрительно и подтянула поводок поближе.

Объект двинулся к подъезду — тому самому, в которую когда-то, в восьмидесятых, мы заходили большой шумной компанией молодых «мильтонов», держа в руках авоськи со «Столичной», «Московской» и нехитрой советской закусью.

Неужто он сейчас просто к себе домой пойдет?

А может, и нет никакого дела? Может, Тополь просто взял да и двинул в увале к себе домой? Поест сейчас «старшак» домашнего борща, натрескается котлет, да завалится на диван до вечера — смотреть телевизор. Пока время чапать обратно в училище не подойдет…

Нет. Чуйка подсказывала мне: тут что-то не то.

Тополь не просто в увал намылился.

Так и есть.

«Старшак», не заходя в свой подъезд, почесал дальше. Я тихонечко проскользнул вслед за ним.

— О-ба-на! Не понял «на»! — раздался чей-то насмешливый голос. — А ну, пацаны, встать, смирно! Перед вами будущий офицер, етить-колотить!

Раздался хриплый ржач. Я прижался к углу дома, стараясь не высовываться, и продолжил вслушиваться в разговор.

Видать, и тут не любили «Макарона».

Тополь, что-то неразборчиво бормоча, о чем-то болтал с незнакомой компанией. И, судя по говору, это были явно не интеллигентные посетители шахматного кружка и музыкальной школы.

Старушка, выгуливающая болонку, снова опасливо покосилась. Только уже не на меня, а в сторону — на Тополя и компанию. И, подхватив на руки свою драгоценную замерзшую псинку, засеменила к подъезду.

Беседа Тополя с завсегдатаями местных пивнух продолжалась.

— Че те надо, «Макруха»? — спросил чей-то сиплый голос. — По старым друзьям соскучился? Так у тебя вроде ж теперь свои друзья… Ну, в шапках и шинелях…

«Макруха»… кличка, наверное. От имени «Макар».

Забавная кликуха. Не «Макарон», конечно, но тоже ничего.

Тополь что-то неразборчиво пробормотал.

В разговор вступил другой голос — мощный и натужный.

— Слушай, «Макруха»! — спросил он, так же насмешливо. — А говорят, вы там все время строем ходите. Даже в гальюн? Правда?

Компания снова загоготала.

Тополь снова что-то неразборчиво вякнул.

— Чего-о? — протянул первый голос. — Да ты что, Макруха, белены объелся? Или вам там в вашем Суворовском бошки отбивают? Кто с тобой в карты играть сядет? Мы ж тебя в прошлый раз на мухлеже словили. Или мало наваляли? Добавить?

Я осторожно выглянул из-за угла.

Компания, с которой Тополь вел малоприятную беседу, вальяжно расположилась на лавочке, спиной ко мне. Тополь же