Хроники Менталиста 3 - Ярослав Чичерин

Я подавил желание обернуться, зная, что за мной никого нет.

— Я ценю вашу прямоту. Так когда именно состоится бой? — спросил я, сохраняя внешнее спокойствие.

Никонов улыбнулся шире.

— Через два дня. В девять вечера, — он постучал пальцами по столу. — Я помни — надо будет устроить настоящее представление!

В этот момент дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова помощника Никонова.

— Господин, прошу прощения за беспокойство, — произнес он негромко, — но там прибыл тот человек, о котором вы спрашивали.

Никонов бросил быстрый взгляд в сторону помощника. Тень раздражения мелькнула и тут же исчезла, сменившись привычной маской уверенного в себе хозяина положения.

— Прошу прощения, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Нужно решить один срочный вопрос. Алиса, развлеки нашего гостя пару минут.

С этими словами он вышел в боковую дверь. За дверью раздавался приглушённый голос Никонова — разговор затянулся, длился не меньше четверти часа. Этого времени хватило, чтобы комната и сама Алиса изменились до неузнаваемости.

Как только щёлкнул замок, Алиса изменилась. Метаморфоза была настолько стремительной и полной, что я невольно затаил дыхание. Это было похоже на театральную магию — один актёр за секунду превращается в совершенно другого персонажа. Исчезла светская сдержанность и напускная элегантность. Её осанка стала более расслабленной, плечи опустились, линия шеи удлинилась. Но главное — изменился взгляд. В нём появилось что-то хищное, голодное и оценивающее.

Она медленно поднялась со своего места, и каждое её движение теперь излучало иную грацию — не выученную в дорогих школах благородных девиц, а почти звериную, природную. Платье тихо шелестело при каждом шаге, обрисовывая контуры её тела. В полумраке кабинета тёмно-синий шёлк казался почти чёрным, подчёркивая бледность кожи и золото волос.

Когда она прошла через поток света от настольной лампы, случилось то, что наверняка было задумано заранее. Тонкий шёлк её платья внезапно стал почти полностью прозрачным — словно материя растворилась, оставив лишь призрачную вуаль. Под этой иллюзорной тканью отчётливо проступили все контуры её тела — длинные стройные ноги, изгиб бёдер, плоский живот, высокая грудь… На мгновение она предстала передо мной практически обнажённой, лишь затянутой в тончайшую дымку синего шёлка, которая скорее подчёркивала, чем скрывала её наготу.

Я замер, не в силах отвести взгляд от этого наваждения. В горле пересохло. Она, конечно же, заметила мою реакцию — и это явно входило в её план. Из её горла вырвался тихий, низкий звук, похожий на мурлыканье удовлетворённой хищницы. Её глаза сверкнули в полумраке, а на губах появилась едва заметная победная улыбка. Эффект был рассчитан до мельчайших деталей — и сработал безупречно. Опасное очарование волнами исходило от неё, заполняя пространство между нами, делая воздух густым и тяжёлым от невысказанных обещаний.

Я вспомнил, как она поцеловала меня после боя с Молотом. Воспоминание обожгло нервы, словно глоток крепкого виски. Тогда всё произошло так быстро, что я даже не успел толком среагировать. Её губы, прижавшиеся к моим. Её руки, уверенно обвившие мою шею. Её тело, прильнувшее вплотную. Чёрт, это было… приятно, что скрывать. Любой парень сказал бы то же самое. Она была из тех женщин, которые притягивают взгляды, куда бы ни пошли — совершенная, словно из другого мира. И в тот момент на ринге, среди ревущей толпы, эта недостижимая красавица поцеловала именно меня — уличного бойца, потного и разгорячённого после схватки.

Но сейчас всё было иначе. В её движениях, в том, как она держала голову, как смотрела из-под полуопущенных ресниц, чувствовалась какая-то расчётливость. Словно она выполняла задание. Заранее отработанный номер. И это настораживало больше, чем сама близость.

— Наконец-то мы можем поговорить… наедине, — её голос звучал как шёлк, обволакивая меня.

Низкие, бархатные нотки её голоса вибрировали в воздухе, вызывая почти физическое ощущение прикосновения. Она подошла вплотную, так близко, что наши дыхания смешались. Я мог различить мельчайшие детали — золотистые крапинки в её серо-зелёных глазах, едва заметный шрам над левой бровью, тонкие мазки румян на скулах. Её рука медленно скользнула по моему плечу к шее — прикосновение, в котором уверенность смешивалась с обещанием.

Запах её духов окутал меня — нечто экзотическое, пьянящее, с нотками сандала и жасмина. Дорогой, слишком дорогой аромат для Ржавого Порта. Она придвинулась ещё ближе, её губы были в нескольких сантиметрах от моих. Я почувствовал, как участилось моё дыхание, как напряглись мышцы живота, как тепло разливается по телу, концентрируясь ниже пояса.

Моя реакция не укрылась от неё — её зрачки расширились, заполняя почти всю радужку, на губах появилась хищная улыбка. Это была не просто соблазнительная игра — это была охота, и я, несмотря на всю свою настороженность, начинал поддаваться её чарам. Она чуть прикусила нижнюю губу, медленно провела языком по контуру рта и слегка наклонила голову, будто собираясь поцеловать меня.

И в этот момент сквозь пелену возбуждения пробилась отрезвляющая мысль.

Что-то здесь было категорически не так. Дочь Никонова пытается соблазнить меня, когда её отец буквально находится за стеной? Слишком явная ловушка, слишком грубая игра. Хотя, может, именно поэтому она могла сработать — своей очевидностью дерзостью и желанием заполучить запретное.

— Знаешь, с того момента на ринге я не могу перестать думать о тебе, — прошептала она, наклоняясь ближе.

Её дыхание коснулось моей шеи, лёгкое и тёплое, вызвав непроизвольную дрожь вдоль позвоночника. Я почувствовал, как волоски на руках встают дыбом — тело реагировало помимо моей воли.

— Такой сильный, такой… необычный, — последнее слово она произнесла с особым акцентом, словно наделяя его дополнительным значением.

Её глаза скользнули к моей груди, задержавшись точно на месте, где под рубашкой скрывался амулет. Не просто в ту область — а именно туда, с пугающей точностью. Затем она как бы невзначай провела пальцами по моей груди, но это прикосновение не было случайным. Её рука остановилась прямо над артефактом, чуть надавила, словно пытаясь почувствовать его форму через ткань.

Меня как ледяной водой окатило. Всё возбуждение мгновенно схлынуло, уступив место холодной ясности. Она искала что-то под моей рубашкой. Амулет. Родовые артефакты были редкостью, но многие аристократические семьи имели подобные реликвии. Она проверяла, не принадлежу ли я к какому-то древнему роду.

Я перехватил её руку, не позволяя продолжить исследование. Теперь всё встало на свои места. Её интерес ко мне был лишь частью какого-то плана Никонова.

Очередной тест.