Барин-попаданец. Завод и жена в придачу - Дия Семина

Посчитав себя готовой к очередному раунду, вышла в столовую и увидела скучающего «родственника».

— Прошу прощения, Велемир Модестович, нас в сутолоке не представили, некрасиво получилось. Я старшая сестра вашего зятя, Елена Петровна Дубова, в девичестве Ермакова. Очень рада нашему знакомству, наконец, семья собралась под одной крышей…

Велемир не сдержался на слове зять и едва заметно поморщился.

— Не могу разделить вашей радости, сударыня.

— Может быть, расскажете о вашей семье? Впервые вот так с князем за одним столом, и простите мне грубость во время инцидента в гостиной, не могу допустить, чтобы семья моих любимых птенчиков развалилась. Потому как орлица кинулась их защищать, не разбирая, кто передо мной!

И улыбнулась самой сладкой своей улыбкой, но князя этим не пронять:

— Они были птенчиками лет десять назад, теперь это взрослые люди, совершившие не один, а множество некрасивых и опрометчивых поступков. Дошло до следствия, абсолютный позор.

Елена страдальчески закатила глаза:

— Согласна, абсолютно согласна, это ужасная ситуация. Но мой брат стал жертвой, и если бы вы узнали истинную причину нападения, то…

Она взяла паузу, прикрыла глаза, чтобы создать некий налёт таинственности, но всё испортила няня. Пришла с супницей, и молча начала разливать горячую уху по тарелкам, излишне звякая уродливым черпаком о фарфоровые стенки посудины.

— Спасибо, няня! — давящим тоном поблагодарила Елена, и взглядом приказала выйти скорее.

— Бон аппетит, господа! — фыркнула нянюшка и вышла, прикрыв двери.

Для приличия несколько секунд Елена помешивала уху, ожидая, что князь заинтересовался её загадкой и сейчас переспросит о настоящей причине нападения, но он больше заинтересовался ароматной ухой, сваренной по северному рецепту. Попробовал и едва заметно улыбнулся, как улыбаются люди, вспомнившие какие-то приятные события из далёкого детства.

Наверное, похожую уху ел в давние времена, подумала навязчивая барыня и тоже улыбнулась. Но не выдержала и едва наклонившись вперёд прошептала:

— Это не завод, это карьер…

— Что это значит? Вы думаете, я интересуюсь такими приземлёнными вещами, как завод или карьер?

— М-да! Если в этом карьере есть много золота, но увы, оно заколдовано. Однако золота столько, что хватит и нам, и нашим голубкам, и вам на столетия безбедной жизни. И как, мне кажется, мой брат уже готов поделиться, если вы не станете забирать у него жену. Да и вам это не выгодно. Мы теперь близкая родня, какое-то право в любом случае имеем на сии разработки. Единственное в бумагах указан песок, а надо подать на лицензию прииска. Уж с вашими связями…

Она говорит так уверенно и просто, словно биржевой маклер, причём прожжённый и учуявший неслыханную прибыль в своём кармане.

Князь не смог удержать маску безразличия и выдал заинтересованность…

— Золото? И он так просто решил отдать целый прииск только лишь за право называться её мужем?

Довольная Елена кивнула.

— Не верю или вы, сударыня в чём-то заблуждаетесь или хотите меня обмануть, или на золоте какое-то заклятье, что им невозможно пользоваться. Нет, не буду даже уточнять детали вашего заманчивого предложения.

— Но вы же из княжеского рода, для таких, как вы снять какое-то там примитивное заклинание — раз плюнуть, ой, простите. Я уже была сегодня на прииске, но могу ещё раз съездить, но на вашей карете, взгляните сами, прикинете силы и возможности. Всё проще торговаться с зятем, зная его козыри. Увы, моих способностей, раскусить это место не хватает. Но там совершенно точно есть на что посмотреть.

Князь сделал вид, что пропустил мимо ушей заманчивые слова новой «родственницы» и принялся за остывающую уху.

Подали второе, деревенского вида рыбные котлеты с разваристой гречневой кашей и сметанным соусом, совершенно выпадающим по вкусу из общего букета деревенской еды. Его словно приготовили в каком-то ресторане и подали в небольших стеклянных соусницах, совершенно по-деревенски, не придавая значения ценности утончённого блюда.

— Очень вкусно, надеюсь, вы не побрезгуете нашей простой, деревенской едой. Но послушайте, понимаю, что вы устали, понимаю, что дело к вечеру, однако…

В этот момент Елене показалось, что в комнате трётся рыжая кошка, какой здесь вроде как нет. Повернула голову и замерла от ужаса, но вилочкой показала на угол, где действительно сидит кошка, но сияющая, состоящая из золотых песчинок, стоило поражённым людям заметить призрачное животное, видение рассыпалось.

Но ладно бы песок остался на полу, нет. Песок превратился в золотистую змейку и улизнул куда-то за небольшой буфет.

— Ой, — простонала Елена в ужасе, забывшая прожевать кусочек вкусной котлеты.

— Доедайте, сейчас же едем на ваш проклятый карьер и завод. Брату ни слова! — прорычал князь и быстрее доел то, что ещё оставалось в тарелке, на такие дела лучше идти сытым и отдохнувшим. — Поедем на моей карете, это ваш кучер? Чернявый такой?

Елена испуганно кивнула.

— Его тоже возьмём, нам лишние люди не помешают, нечистое дело.

Не успела няня убрать тарелки и подать чай, как новые компаньоны уже поспешно поднялись из-за стола и поспешили на выход, но Елена забежала в свою комнату за сумочкой, а потом огорчённо припомнила, что револьвер-то братец не вернул. А спрашивать его сейчас не самая лучшая идея.

Вздохнула, поправила шаль и вышла на крыльцо, позвать Малахая с дробовиком, приказать сесть на облучок рядом с кучером князя, и…

Замерла в нерешительности, в этот самый неподходящий момент на небольшой двор влетела очередная, хорошо знакомая карета её благоверного супруга.

— Вот чёрт, его только не хватало, — процедила сквозь зубы, но прятаться уже поздно. Анатолий Лаврентьевич, уставший, и весьма серьёзный, успел выйти из экипажа и удивиться происходящему.

Его жена собирается куда-то в компании городского, слишком дорого одетого павлина, такого важного, что оторопь берёт.

Елене срочно пришлось представлять мужчин друг другу, чуть ни силой заставить их пожать руки и прошептать: «Господа, умоляю, дело весьма короткое, на хорошей карете мы мигом туда и обратно, но, если братец выйдет из дома, мы уже объяснить наш вояж не сможем, нельзя