Русская Америка. Голливуд - Михаил Дорохов

заставлена припаркованными автомобилями. Становилось прохладно, и гуляющие одевались потеплее. Уже не видно массы отдыхающих в воде. Хотя в одном месте попалась целая группа мужчин в смешных полностью закрытых «плавательных костюмах», если так можно было называть это полосатое недоразумение. И что самое смешное, вылезшие из воды сразу нацепили соломенные шляпы-канотье. Последний писк моды для южных штатов и не только.

Ряды пальм и кафешек, украшенных гирляндами, проносились мимо. Ещё не было гигантских вращающихся билбордов с подсветкой. Зато деревянных табличек и стоек посреди тротуара было великое множество. На одном из торцов зданий висела кабинка, в которой торчал маляр. Он завершал последние буквы рекламы мыла «Палмалив».

В моём времени такой текст было сложно представить. Сразу бы закидали обвинениями в сексизме. А здесь молодой парень вполне себе спокойно дорисовывал большие буквы фразы «Большинство мужчин задают вопрос: 'Она красива?», а не «Она умна?»…

Несколько дамочек в чопорных платьях и шляпках громко спорили, указывая на маляра. Но тот не обращал на них никакого внимания, слегка раскачиваясь под звуки саксофона, доносящиеся из соседнего окна. Он полностью погрузился в свою работу и музыку, и ему было не до суфражисток и прочих борющихся за права женщин.

Солёный запах с океана, аромат стейков и горячих обжигающих хот-догов из небольших павильонов вдоль набережной, резкого бензина и сладких духов — витали в воздухе. Лос-Анджелес начинал готовиться к своей ночной жизни, которая была намного ярче. Пожалуй, сейчас с ним мог посоперничать только Атлантик-Сити с его казино и фестивалями.

Меня обгоняли дорогие лимузины и кабриолеты с шумными компаниями молодёжи. На их фоне мой «Фордик» смотрелся как дворняга, затесавшаяся на выставке среди породистых собак. Но пока привлекать к себе внимание не стоило. Если всё пойдёт как надо — придётся брать себе дорогой автомобиль «для статуса». Без этого здесь никак. А сейчас я просто двигался в череде вечерних огней и наслаждался слабым бризом.

Углубившись в менее приметные кварталы, я припарковался возле оружейного магазина и спустя время вышел из него уже с «Кольтом 1911» и всем необходимым к нему. Простой и надёжный, достаточно узкий для ношения в кобуре под пиджаком, этот пистолет был мне более «понятен», чем весь остальной ассортимент.

Напоследок я спросил у продавца — где поблизости можно было вкусно и сытно поужинать, и тот подсказал мне небольшую кафешку «для своих», которую любят местные, и посоветовал взять фирменный стейк. Тем более что сейчас горожане отправились гулять, и в заведении пока не должно быть много народа. Туда начнут набиваться ближе к восьми часам.

Дверь в кафе «У старины Джоуи», которое мне разрекламировал оружейник, отворилась с тихим дребезжанием колокольчика, впуская вместе со мною вечернюю прохладу. Воздух внутри был густым и насыщенным — он вобрал в себя ароматы жареного мяса, древесного дыма и какой-то едва уловимой, пряной сладости. Было тихо и почти пусто, если не считать пары в дальнем углу, компанию, ужинающую за длинным столиком, и немолодого мужчину за стойкой, что с задумчивым видом полировал бокал. Он кивнул мне, приглашая занять любое свободное место.

Я выбрал столик у стены, под старой, потрескавшейся от времени картой мира. В меню, отпечатанном на плотной, пожелтевшей бумаге, было не больше десятка позиций. Мой взгляд сразу же зацепился за «фирменную» строку: «Стейк „Ночной путь“, с вишнёвым соусом и розмариновым дымом. Прожарка — на ваш выбор».

— Меня зовут Джоуи. Что желаете? — раздался спокойный голос. Бармен-хозяин уже стоял рядом с блокнотом в руке.

— «Ночной путь», пожалуйста. Средней прожарки.

Мужчина едва заметно улыбнулся в седые усы.

— Хороший выбор. Постараемся поскорее.

Вскоре по залу пополз соблазнительный дымок, пахнущий не просто жареным мясом, а чем-то глубже — горящим деревом, хвоей и чем-то фруктовым.

Наконец, передо мной поставили массивную керамическую тарелку и доску. Это было зрелище, от которого слюнки потекут у любого. На доске из тёмного дерева лежал стейк, покрытый хрустящей, почти угольно-чёрной корочкой, сквозь трещинки которой пробивался сочный, розовый срез. Рядом, в маленьком ковшике, дымился густой соус цвета спелой вишни. Прямо на мясе лежала веточка дымящегося розмарина, окутывая его ароматным облаком.

Я отрезал первый кусок. Нож вошёл в мясо без малейшего сопротивления. Внутри стейк был идеально розовым и сочным.

Первый аккорд — корочка. Она была не просто поджаренной, а обугленной особым способом, с лёгкой горчинкой, и хрустела на зубах, передавая целую бурю специй — крупную соль, чёрный перец горошком и что-то ещё, острое и цветочное, возможно, зёрна горчицы.

Второй аккорд — само мясо. Невероятно нежное, тающее во рту, оно буквально исторгало волну чистого, глубокого мясного сока. Но в этом соке, помимо дымной ноты углей, чувствовалась сладость — будто мясо несколько часов мариновали в вишнёвом соке с мёдом, и эта сладость подчёркивала натуральный вкус говядины, делая его богаче.

Хозяин подошёл к столу и молча положил газету передо мной:

— Пресса…

Я поблагодарил его и похвалил стейк. Джоуи лишь улыбнулся и ушёл к себе за стойку. Я отрезал ещё кусочек. Затем откинулся на стуле и с тихим шелестом раскрыл газету. Читать стал не сразу. Прищурился, фокусируясь на огоньках гирлянды забегаловки на другой стороне улицы, что была видна в большом окне-витрине.

Хорошо!

Впервые в этом мире за последние пару суток я «замедлился». Люблю это чувство. В голове всё становится на свои места.

Немного «помедитировав» таким образом, я обратился к прессе. В руках была ежедневная «Лос-Анджелес Таймс», и мой взгляд упал на кричащий заголовок статьи:

«Наш город не будет царством бандитов!»:

Мэр объявляет наступление на преступный мир'

Так-так… Есть у меня ощущение, что я сейчас прочитаю кое-что и «о себе». Не случайно же заметка с таким названием вышла именно после ограбления…

'…Сегодня, в зале заседаний городского совета, где обычно царит дух калифорнийского оптимизма, повисла тяжёлая, почти осязаемая решимость. Воздух наэлектризован объявлением войны. Войны, которую городские власти во главе с мэром Джорджем Крайером намерены вести против тех, кто покушается на саму основу нашего стремительно растущего города — на безопасность его граждан.

Выступление мэра, это не просто очередная речь. Это ультиматум. Ультиматум бандам, терроризирующим улицы, бутлегерам, отравляющим горожан своей продукцией, и коррупционерам, покрывающим это зло. В своём обращении мэр Крайер представил «Пакет мер по восстановлению закона и порядка», который уже окрестили «Антикриминальным манифестом».

Американцы в своём фирменном стиле. У них каждая газетная статья с выступлением крупного политика — это отдельный сюжет для фильма. Я уже предвкушал массу обещаний. Правда, задумывался и о том — как это скажется