Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

Но сперва Лику проведаю, посмотрю, как у нее дела. За ней, конечно, Маша смотрит, но ей просто приятно будет, если я зайду. Что не забыл о ней. Она ведь… Реально для меня много сделала. Без нее я и не уверен, что смог бы собраться после того, что вспомнил.

Но когда я вышел в коридор, там меня встретил росгвардеец. В чистой форме — он ее застирал, а трупы убирал уже в гражданке, а высохла она на солнце моментально.

— Край, — проговорил Овод. — Там пленный орет и стенает. Ему совсем хреново, жар, похоже, начался. Ты вроде сам с ним закончить хотел?

Черт. А я про него и забыл совсем. А он в том подвале, получается, уже вторые сутки сидит. Его, интересно, кормили-поили вообще? Я даже не поинтересовался. А вот сбежал бы он, зарезал кого-нибудь, и что бы мы тогда делали бы?

— Пошли, — сказал я, двигаясь в сторону спуска.

Прошелся по лестнице, свернул не в ту часть подвала, где был кинотеатр, а в маленький закоулок, в котором когда-то находилась кладовка, а теперь зиндан. Отвалил в сторону стул, которым подперли дверь, открыл, вошел. Нащупал на стене выключатель, нажал, и под потолком загорелась тусклая энергосберегающая лампа.

Пленный так и сидел, прикованный наручниками к стене за запястье. Тут даже принюхиваться не нужно было, пахло гноем, причем сильно.

Пленный приоткрыл красные слезящиеся глаза, посмотрел на меня, вытянул свободную руку. Я заметил, что у него по лбу катятся градины пота. И раны воспалились, их же никто толком не промывал.

— Пить… — прошептал он, едва прошевелив губами. — Пожалуйста. Пить.

Пить. Водички ему.

Яма, вырытая в земле и прикрытая сверху решеткой из связанных между собой веток. До нее метра четыре, и выбраться можно только когда спускают лестницу. Из удобств — только ведро. И дождь. Кругом вода, но ни капли для питья…

Меня аж передернуло. Что это получается, я и в плену побывать успел. Твою ж мать.

— Принеси воды, — повернулся я к Оводу.

— Зачем? — не понял он.

— Принеси, — попросил я. — В одноразовом стаканчике.

Он пошел наверх, а я присел напротив пленного, наклонился, посмотрел на его рану. Да, внутри — желтый гной, края красные. Такого спасти пытаться — только зря лекарства тратить. Нет, если бы это с кем-нибудь из наших случилось бы, то мы что-нибудь, может быть и сделали бы.

Овод вернулся скоро, действительно со стаканом холодной воды. Я протянул его парню, и тот в несколько больших глотков выпил ее.

— Еще, — попросил он.

— Хватит. Извини, парень, но спасти тебя уже не получится, — я пожал плечами. — Раны загнили уже, а оперировать у нас некому. И пацаны ваши все легли, в том числе и Серый.

— Да? — он посмотрел на меня. В голосе не было ни удивления, ни страха. Только усталость.

Я посмотрел ему в глаза. Красные, воспаленные, полные боли. Впервые за всё это время он не выглядел врагом. Просто пацан. Жертва чужих решений. Может, сам грабил и убивал, а может, просто оказался не с теми.

— Ладно, — сказал я поднимаясь. — Хотя бы уйдешь легко. Мучить не буду.

Поднялся, вытащил из кобуры пистолет, прицелился ему в голову и нажал на спуск. Он вообще никак не отреагировал: ни руки не поднял, ни о пощаде не просил. Треснул выстрел и пуля проделала аккуратное входное у него ровно в середине лба.

— Ключи у тебя? — спросил я у Овода.

— Ага, — кивнул он.

— Тогда отстегивай и потащили к остальным.

Глава 8

— Держи, — протянул мне Паша четыре переходника. — Выточил вчера. Резьбу сделал, только металл дерьмо. Будем надеяться, что не раздует.

Мастерская здесь нашлась первоклассная, да только вот подходящих материалов не было. Так что пришлось мастерить адаптеры из чего было. Зато их целых четыре. Масляных фильтров, правда, осталось немного совсем, но это ничего на эту вылазку хватит.

Ехать вот так, очертя голову, я не решился. Нужно сперва произвести разведку. Выдвинуться небольшой группой, и посмотреть, что там в городе происходит, есть ли неразграбленные магазины, куда можно заглянуть. И аптеки, что немаловажно. Да и в целом еще кучу всего нужно было найти.

Решили идти небольшой группой: я, Олег и Овод. Степаныч оставался на хозяйстве, ну и вроде как на охране, Маша продолжала смотреть за больными, ну а Наташу брать с собой было нельзя по понятным причинам.

Никого из местных мужиков тоже решил не брать. Вот поедем на дело — тогда уже всех будем грести. Потому что нужно кому вести машины и грузить продукты, пока мы будем на охранении.

— Попробуем, — проговорил я и вывернул пламягаситель, а потом вместо него накрутил этот самый адаптер. А потом — масляный фильтр, которые носил с собой в разгрузке. Вроде получилось.

По идее его должно и хватить на подольше, все-таки «пятерка» — не такой мощный патрон, как «семерка». Но это ладно, это уже опытным путем будем выяснять.

Овод и Олег как раз заканчивали свой завтрак, Степаныч так вообще встал раньше всех. А я…

Я вчера навестил Лику, а потом как лег, так и уснул, провалявшись до трех, пока меня вместе с остальными не поднял старик. И удивительно, но не переспал, чувствовал себя нормально. Похоже, что организм просто наверстывал свое из-за вынужденного бодрствования, и вот теперь я был гораздо бодрее.

Отхлебнул горячего чая из кружки.

— Топливо кончается, Край, — проговорил еще Паша. — У нас сейчас выбор: либо генератор включенный будет, либо мы потом уехать не сможем.

Да, на сжигание трупов потратили слишком много. Но убрали все. С утра Степаныч сказал, что последние отвезли к котловану, когда солнце уже садилось, сожгли, а потом кое-как закидали землей. Но вонь все еще стояла по всему поселку. Она наверняка и в городе чувствуется, очень уж въедливая.

— Пусть работает, — решил я. — Соляр-то для «Тигра» есть, а за бензином можно будет и на нем съездить. Да и соляры набрать, он же жрет литров сорок на сто километров.

— Ну если так, пусть будет, — кивнул он. — Не хотелось бы без света сидеть.

— Вот и не будем, — решил я. — Пока возможность есть, нужно им пользоваться.

— Еще бы генераторов достать, — проговорил он. — В местных краях перебои с электричеством бывали частенько. И генераторы во многих домах должны быть, как и запасы топлива.

— Нам тут не жить, — остановил я его. — Сделаем дело, добудем себе и местным того, чего надо,