Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Я со вздохом сел в постели, понимая, что отдых окончен и покоя больше у меня не будет.

— И что же такого особенного в этой аконите? — я сделал вид, что не знаю, чтобы сестра прочувствовала триумф своего превосходства. Вроде бы мелочь, но ей приятно такие вещи рассказывать.

— В руках опытного травника она может стать основой для мощного противоядия от большинства известных ядов, — глаза Анастасии сияли неподдельным восторгом. — Представляешь, какие возможности открываются? Только нужно правильно обработать, иначе сама становится смертельным ядом.

— Чудесно, — я потянулся, разгоняя остатки сна. — Теперь ты сможешь и лечить, и травить своих пациентов одновременно. Настоящая экономия времени.

Анастасия шутливо ткнула меня кулачком в плечо.

— Ты невозможен! Я тебе о науке, а ты… Кстати, внизу уже завтрак. И не только завтрак! Там пирог с брусникой, от которого даже Виктор потерял свой обычный мрачный вид.

Упоминание о пироге подействовало — я почувствовал, как от голода заурчало в животе.

— Буду через десять минут. Только дай мне переодеться без свидетелей, иначе сомневаюсь, что даже твоя аконита спасет тебя от моего гнева.

Анастасия рассмеялась и выпорхнула из комнаты, оставив после себя легкий аромат лесных трав. Не успел я свесить ноги с кровати, как дверь распахнулась вновь, и на пороге возник Себастьян с подносом.

— Доброе утро, господин, — как всегда невозмутимо произнес дворецкий. — Подготовить вам костюм?

— Пожалуй. Что-нибудь интересное произошло, пока я спал?

— Ничего выходящего за рамки обычного, господин, — Себастьян начал доставать из шкафа мою одежду на день. — Господин Виктор уже совершил обход территории и установил несколько сигнальных артефактов. Господин Дорохов неожиданно для всех встал с постели и сейчас находится в библиотеке. Его состояние заметно улучшилось, хотя он все еще слаб. А госпожа Анастасия с рассветом исследует теплицы и сад, собирая образцы растений.

Я усмехнулся, делая глоток бодрящего напитка.

— То есть, все при деле, и только ваш господин нежится в постели?

— Я бы не стал формулировать это таким образом, — Себастьян позволил себе легкую улыбку. — Вы ведь здесь на отдыхе. Полностью заслуженном.

Спустя четверть часа, полностью одетый и умытый, я спустился в столовую, где уже собралась вся наша компания. Виктор методично ликвидировал внушительный кусок пирога (на то он и бывший ликвидатор), Анастасия что-то увлеченно рассказывала Василисе, помогая той с сервировкой, а Дорохов, бледный, но уже сидящий прямо, без поддержки, листал какую-то книгу, время от времени делая глоток из чашки с травяным отваром.

— А вот и наш Законник, — Дорохов отложил книгу и слегка кивнул мне. — Доброе утро.

— Доброе, — я сел за стол, и Василиса тут же поставила передо мной тарелку с яичницей и грибами. — Как самочувствие, Роман Витальевич?

— Убивали меня старательно, но, похоже, недостаточно, — Дорохов слабо улыбнулся. — Благодаря заботам вашей сестры и Василисы, силы возвращаются.

— Рад слышать, — я приступил к завтраку. — Что ты читаешь?

— Историю местного края, — Дорохов постучал пальцем по книге. — Любопытно, что раньше эти земли считались священными у местных племен. Здесь проводились какие-то ритуалы, связанные с духами природы.

— А сейчас проводятся ритуалы поедания брусничного пирога, — Виктор подвинул к себе второй кусок. — Местная кухарка — настоящая волшебница.

— Да ты гурман, Виктор! — я с шутливым удивлением посмотрел на обычно сдержанного помощника. — Никогда не видел, чтобы ты так восторгался едой. Жена не заревнует?

— В бюро нас не баловали деликатесами, — отозвался он, не отрываясь от пирога. — В Доме Тихой Клятвы — тоже. Ну а в остальное время я держу себя в форме, поскольку на работе. Но, как ты и сказал, у нас небольшой отпуск.

После завтрака мы с Виктором решили более детально изучить территорию имения. Степан Григорьевич предложил свои услуги в качестве проводника, и мы согласились — кто лучше управляющего знает все уголки вверенного ему владения?

— Имение «Соколиное гнездо» занимает более четырехсот десятин земли, — с гордостью рассказывал Степан Григорьевич, ведя нас через роскошный сад. — На севере граница проходит по реке Каменке, на востоке — по горному хребту, на юге и западе — по лесным угодьям. У нас есть собственная мельница, рыбные пруды, пасека и даже небольшой винный завод — прежние хозяева очень ценили хорошее вино.

— А местное население? — поинтересовался я. — Деревни, поселки?

— В долине есть деревня Сосновка, — управляющий указал в сторону виднеющихся вдали крыш. — Небольшая, душ двести. Многие работают в имении: на полях, в саду, на конюшне. В пятнадцати верстах к югу — уездный город Каменск, там рынок, почта, уездное управление.

Виктор внимательно осматривал окрестности, мысленно, я не сомневался, просчитывая все возможные пути отступления и подходы к имению.

— А эта тропа? — он указал на едва заметную дорожку, уходящую в лес.

— Ведет к минеральным источникам, — пояснил Степан Григорьевич. — Там есть купальня, построенная еще графом Власовым. Он считал, что воды имеют целебную силу. Многие богатые люди из города специально приезжали, чтобы принять ванны.

— Непременно нужно там побывать, — я с интересом посмотрел в сторону тропы. — Сестра будет в восторге, если вода действительно обладает лечебными свойствами.

Наша экскурсия заняла почти весь день. Мы осмотрели конюшни с породистыми скакунами, пасеку, где угостились свежим медом, поднялись на смотровую башню, откуда открывался захватывающий вид на долину. К вечеру, порядком уставшие, но довольные, мы вернулись в дом, где нас ждал очередной кулинарный шедевр.

Стол в просторной столовой поражал воображение истинным великолепием русской кухни. В центре красовалась огромная кулебяка с хрустящей золотистой корочкой, под которой таилась сочная начинка из нескольких слоев — нежнейшая лосятина с грибами, собранными в здешних лесах, пряная гречневая каша с луком, запеченная до румяности, и слой из фаршированных яиц с зеленью. Когда ее разрезали, по комнате разлился умопомрачительный аромат, а внутри открылись все эти слои, источающие дразнящий пар.

Рядом стояло глубокое блюдо с ухой из горной форели — прозрачным янтарным бульоном, в котором плавали крупные куски рыбы, а сверху красовались ломтики лимона и букет свежей зелени. В отдельной миске дымились пельмени из дичи — мелко рубленная косуля с таежными травами, завернутая в тончайшее тесто