Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

— План Бж?

— Бж-ж, — она тряхнула зелёными крыльями. — За оригинальный подход начисляют дополнительные баллы. За банальные примочки вроде колёс или плазменной пушки — вычитают. Так вот, инженеры Альды Хокс не способны выдумать два способа использовать диван-кровать, а у нас одни ненормальные в команде. План Бж-ж — обойти их по очкам.

О партизанах мы не говорили. Я устроила диверсию — это минус, но вытолкала Пенелопу из ловушки — плюс. В итоге ноль к обсуждению. Рыжая сдавила меня в объятиях, стоило переступить порог мастерской. «Если тебя потащат на астероиды… займу у Кая и выкуплю тебя, мерзавка», — поклялась она.

Лео Замардино умел высоко прыгать, это было его критическим преимуществом. Зато Волкаш имел две здоровенные клешни и хвост. Поэтому я предложила оставить ему для манёвров не одну заднюю пару ног, а две.

— Это хорошо, — кивала Пенелопа, обходя модель вокруг. — Но рискованно так сильно облегчать шиборга. Замардино будет обвешан оружием по самые клыки.

— Ну… подождём, что решит Бритц.

— Ты разве не знаешь? Альде кто-то проболтался о тебе, она ворвалась сюда рано утром, разгромила модель. Вопила, что Кайнорт жулик… В общем, они с Ёрлем в карцере до завтрашнего утра. Начало боя — в полдень.

Маршал. В карцере. Нет, это был параллельный мир. Итак, вся ответственность легла на нас с рыжей. Туловище модели мы с Пенелопой обернули узелковой нейросетью, чтобы связать мышцы шиборга с орудиями. А клешни укутали бронёй со злополучными пластинками, которые сворачивались в шарики.

Альда Хокс не гнушалась потерей очков за банальность. Её излюбленными пушками были вариации на тему плазмы. Поэтому на спине Волкаша над обычной лёгкой бронёй мы разместили накладные ячейки с воздухом. Плазменный болл прорывал ячейки, и воздух обезвреживал заряд. Основной слой брони получал чуть больше, чем ничего.

Алебастро катился за горы, а мы воевали только с первой парой орудий. На клыки нацепили буры. При укусе срабатывал ротор, который запускал саморезы с алмазной головкой. Это была моя идея. И всё бы хорошо, но обратный ход сбоил. Волкаш мог ввинтиться и… не вывинтиться. На очереди ждали газовые резаки для второй пары ног: один достался от партизан, напавших на Тьель, а второй только предстояло собрать.

— Займись визорами, — спохватилась Пенелопа. — Изображения линз Волкаша и Кайнорта не синхронны.

Я не знала, за что хвататься, то ли за буры, то ли за горелки, то ли за визоры — и запаниковала.

— Пенелопа… ты сказала, начало в полдень?

— Утром надо ещё успеть протестировать всё на Волкаше.

Мне стало совсем нехорошо. На виртуальной схеме шиборга над хвостом и второй парой ног горели знаки вопроса. Мы так ничего и не придумали. Мы ничего не успевали!

— Ула, тебе плохо? Бледная… Сядь.

Пенелопа сунула мне термос с чем-то горячим и сладким. От страха я даже не поняла, кофе это или чай. Перед глазами проносили куль с останками Волкаша, а Кайнорт вёл меня на новую казнь.

— Можно мне… выйти на полчасика?

Пенелопа закивала:

— Конечно! Проветрись, поужинай. А я пока займусь визорами.

На самом деле возвращаться в мастерскую не имело смысла. Ни блестящих идей, ни времени для их воплощения у нас не было. Мы просто собирали саркофаг для Волкаша, гроб с прибамбасами.

Это Берграй выдал Альде, что я жива. Ведь только избавившись от Кайнорта и Ёрля, он мог устроить побег. Я отправилась в воланер капитана, чтобы выполнить свою часть сделки. «Провести вечер», — сказал Инфер.

В лагере было темно: центральное освещение повредили партизаны, и я пробиралась на первое в жизни свидание, как воришка. Свидание хозяина и рабыни. Фраза-инвалид, от которой хотелось повернуть назад. Очи Пламии таращились на меня из-за скал.

Глава 33

Перелом

— Проходи, Ула.

В мягком свете бра Берграй был страшно красив.

— Здесь тепло, — вежливо сказала я, зная, что положено что-нибудь сказать, но совершенно растерявшись. Эзерглёсс моментально забылся. По правде, я и на родном языке понятия не имела, о чём вести беседу. Капитан вгонял меня в ступор.

— Присядь. Ты бледна… может, вина?

— Я бы съела что-нибудь.

— С вином.

Властные объятия пилотных кресел не допускали возражений. Этим вечером Берграй не совершал обычной вольности и не нарушал границ моей болезненной отстранённости от эзеров. Я наконец расслабилась настолько, чтобы проглотить канапе с бриветкой. Инфер улыбнулся и подался вперёд, касаясь своим бокалом моего.

— Играть со шпажками канапе идёт тебе гораздо больше, чем собирать шиборга.

— Я не знаю светских манер.

— Ты от природы изысканна. Гувернёры потратили не один десяток лет, приучая меня есть согласно этикету, пить согласно этикету… спать и драться согласно этикету. Говорят, если вздумал бунтовать против правил, то нужно сперва их усвоить как следует. Чтобы даже этикет нарушать согласно этикету.

Берграй высыпал что-то в мой бокал. Напиток вспыхнул и погас.

— У меня третья линька. Эти кристаллы расслабляют и снижают чувствительность.

Флёр романтики растворился в том же бокале. Напрасно я разыгрывала леди со шпажками, ясно ведь было, чем закончится вечер. Меня искромсают осиные жвала, как обещала Йеанетта. Бриветки исчезли с тарелки неприлично быстро. Затыкая ими рот, я думала только об одном. Ни в коем случае не брякнуть:

— Берграй, как вы… как ты откроешь клетку?

— Всё будет хорошо, — Инфер встал, протягивая салфетку, и не сводил глаз с моих губ, пока я их не промокнула легонько. Из-за рефлекса они были недоступны для эзера. Но он забрал и приложил мою салфетку к своим губам, вдыхая мой запах.

— Нас не отследят по ошейникам? Как мы от них избав… — но меня прервали с ноткой раздражения:

— Всё будет хорошо.

— Прости, да-да.

— Пойдём. Я покажу тебе, где живу.

Он подал руку, и я опять машинально её приняла. Вино неприятно стукнуло в висок. Берграй проводил меня к широкому экрану. Его поверхность была чёрной и вязкой, словно из ферромагнитного киселя, и в этой голографической жиже плавали изображения небесных тел. Чем дальше, тем тусклее, как в омуте. На тёмных водах качались жёлтые и голубые шары звёзд, вокруг которых болтались планеты-мячики.

— Там глубоко?

— Длина руки, но кажется, что бесконечно, правда? Это медиа-ликвор, или просто ликвор, прототип имперских