Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

— Да ты что! Я стояла на краю и умирала от страха, я думала, что нас казнят! — меня затрясло на нервах. — Дурак…

— Ладно, что там за договор?

Он просто устал. Он не в себе. Это нормально — после всего, в его-то состоянии, Ула! Дыши ровно и не усугубляй, иначе вам двоим крышка.

Я сглотнула ком и рассказала, сбиваясь и заикаясь в попытке поделикатнее донести до Волкаша, что чемпион галактики будет гонять его по арене.

— Ты, мать твою, нормальная? — он швырнул термос в прутья, где остатки мясной похлёбки зашипели, источая смрад палёного сала. — Беру свои слова назад. Теперь я вижу, что таких и вербовать не надо: он просто тебя обдурил.

Глаза защипало сильнее, и я услышала в своём голосе саркастичные нотки Кайнорта:

— Тогда выслушаю твои предложения, Волкаш. Давай, ведь у тебя же наверняка был план побега из бронированного сейфа. Нет? — в ответ он молча упал на лежанку и отвернулся к стене, укрывая голову капюшоном. — Вот и у меня нет. Но я костьми лягу… Слышишь?

— Это я лягу костьми послезавтра, — буркнул капюшон.

* * *

После разговора с Волкашем я уже не могла есть — ни тем вечером, ни наутро. И не потому даже, что отругал. На болотах он нас ещё не так отчитывал, мог и леща маленько… на то ведь и атаман. Но я бесконечно гоняла две фразы: его «называешь Бритца по имени» и мою «Много ты его знаешь, чтобы голословно…».

Может, Ула всё-таки умерла, и в этой параллельной вселенной, одной из множества миллиардов, я стала уже не я? Потому что, случись нам переиграть разговор, имя Кайнорта и эта вспышка в его защиту повторились бы.

Ранним утром я брела к Пенелопе в облаке смятения, как вдруг кто-то схватил меня за плечо. Берграй навис, как грозовая туча:

— Не бойся, Ула. Пройдёмся?

Он предложил руку, и я с опаской взялась за обтянутый в чёрное локоть. Капитан напустил такой таинственный вид, что показалось невежливо шарахаться.

— Ты в курсе, что камеры пленников на прослушке? Спокойно, не трепыхайся. Я могу вам помочь.

— Нам с Волкашем? Вы знаете, как победить Лео Замардино?

— Это невозможно, — отрезал Инфер. — Но вся охрана рой-маршала подчиняется мне. Завтра на рассвете я открою клетку.

— Если?

В его сапфировых озёрах расширились зрачки:

— Если ты проведёшь со мной вечер. Только один вечер наедине.

— Это очень… заманчивое предложение, господин Инфер. Но я потеряю целый вечер подготовки к бою, и если вы обманете…

— Гарантия — моё слово.

Я представила, как убегаю с Волкашем в закат и до конца дней своих сочиняю небылицы, какой ценой спасла ему жизнь.

— А я думаю, чем лучше пройдёт этот вечер, тем скорее вы его нарушите. Ведь достаточно взвести курок, чтобы я сделала всё, что прикажете. И даже сыграла в любовь. Вообще я сильная трусиха и смертельно боюсь умирать. Зачем же вам рисковать и идти против Бритца?

Берграй жестом предложил мне присесть на какой-то ящик и опустился рядом.

— Тебе следует узнать кое-что о Кайнорте.

— Боже мой, неужели что-то плохое? — я хохотнула тем самым смехом, которым напугала доктора Изи. — Простите.

— Когда я был ещё ребёнком, мои родители служили в веренице капитана Кайнорта Бритца. Он тогда подавал большие надежды на поприще военной службы и, впрочем, очень скоро их оправдал. Это был расцвет захватнической мощи Эзерминори. Самым лёгким способом обогатиться и прославиться казалась война. Родители оставили меня в бедном пансионе и рванули на заработки. Они были простыми крестьянами без особых талантов и даже без образования. Бритц тогда набирал вереницу для вылазки к имперским границам. Успех операции был его личным пропуском к новому званию. Предполагалось, что вернутся не все. Он знал, что у моих родителей остался ребёнок, но всё-таки потащил их за собой. Не буду пересказывать, в какую передрягу они попали… Но вернулись только асы. Ценой пушечного мяса из новобранцев, которые оказались не так проворны. Конечно, зачем лететь быстрее имперцев, если можно просто лететь быстрее вчерашних пахарей и сапожников? Нет, Бритц, конечно, старался. Я видел хроники. Он прикрывал, отстреливался, эвакуировал. Но не ради людей, Ула. Он начал эвакуацию с кораблей, которые везли больше добычи. Больше рабов. И мои родители оказались в конце списка. Паф! — и до них просто не дошла очередь. — Берграй тяжело перевёл дух. Он сидел рядом со мной, но сознанием в другом пространстве и времени. — Бритц взял меня на попечение и щедро оплатил образование, даже не одно. Лучшие интернаты, высококлассные гувернёры, протекция на тёплые местечки. Я рос, как чистокровный минори. В изысканном холоде. Один на один с одиночеством… Да, а звание своё Бритц получил тогда.

— Значит, это месть?

— Месть? Нет. Как можно? Ведь я столько лет принимал его помощь! Но и позволить ему пройтись по твоей умненькой головке тоже не могу. Я многим ему обязан, но это уже… личное. Ты добрая и ранимая, а Бритц беспощаден. Знаешь его девиз? «Начни по-хорошему. Продолжи малой кровью. Закончи любой ценой». Любой ценой! Это будет нечестно, несправедливо. Ради победы он выжмет из Волкаша всё до капли, из живого или мёртвого. А в то, что Кай найдёт Тритеофрен, никто, кроме него самого, уже и не верит. Даже если — вдруг! — он сдержит слово, ты унесёшь с собой на болота косточки Волкаша в нагрудном кармане.

Да. Кайнорт ведь говорил на казни, что Волкаш ему не нравится. Я боялась представить, что он с нами сделает, если проиграем. Нужно было подстелить соломки со всех сторон:

— Извините. Я всё-таки попытаюсь с шиборгом, пока есть время. Ведь у меня есть время?

— Моё предложение останется в силе до вечера, — очаровательно улыбнулся Инфер.

Наверно, Берграй думал обо мне лучше, чем оно было на самом деле. «Добрая и ранимая…» — человека с такими задатками Кайнорт бы не помиловал.

* * *

Пенелопа собирала макет скорпиона один к одному. Для примерки брони и оружия, пока настоящий Волкаш хранился в сейфе. Ещё у нас были записи с камер, которым удалось запечатлеть бой эзеров с партизанами.

— Если он