Фантастика 2025-54 - Андрей Еслер

не с абсолютной уверенностью – вы видели, во что превратил ее Потрошитель. Тем не менее у нас есть все основания предполагать, что убита именно Элис Лэй. И еще: после дополнительного осмотра мы пришли к выводу, что волосы жертвы были перекрашены в черный цвет.

Сенкевич рассеянно кивнул: так они и думали. Ярких брюнеток в Лондоне не так уж и много, чем долго подбирать подходящую жертву, проще взять любую и перекрасить.

– Следовательно, Мэри Келли, одна или, скорее всего, с подельником, заманила проститутку в квартиру, убила и перекрасила ей волосы. Изуродовала практически до неузнаваемости, инсценировав таким образом собственную смерть.

– Только непонятно, на что она рассчитывала! – Воскликнул Лестрейд. – Девицы совершенно непохожи. Мэри Келли очень красива, Элис Лэй… о покойниках не принято говорить плохо, но бедняжка была редкостно дурна собой. Простите за неловкий каламбур, но как уродку ни уродуй, красавицу она не заменит. Мэри была высокой, а Элис низкорослой. Мэри отличалась красивыми женственными формами, а Элис могла похвастаться разве что сутулостью и нарушением всех мыслимых пропорций тела. Так зачем эта неуклюжая мистификация?

– Во-первых, преступники могли торопиться и выбрать жертву наспех, первую попавшуюся. Во-вторых, возможно, Мэри и не собиралась вводить полицию в заблуждение надолго. Скорее всего, ей было нужно только отвлечь внимание, чтобы выиграть время для отъезда. И у нее это получилось.

– Почему вы так решили? Снова дедукция? При всем уважении к вашей методике, Холмс, сейчас она не очень помогает в расследовании, – парировал инспектор. – Может быть, вам нужно отдохнуть?

Платонов промолчал, и Сенкевичу подумалось, что инспектор прав. Капитан ФСБ явно уступал великому сыщику. Проблемы менталитета. Холмс привык полагаться только на свою знаменитую дедукцию – логические цепочки и огромный багаж знаний. А к услугам сыскаря из двадцать первого века – дактилоскопия, генетический анализ, УФО и еще куча методик и приспособлений, а также консультации любых специалистов. Платонов привык работать в команде профессионалов, Холмс справлялся в одиночку – разве что Уотсон ему ассистировал, впрочем, он, скорее, был для сыщика благодарным зрителем и биографом…

Додумать Сенкевич не успел: перед ним заметалась Машенька. Привидение отчаянно жестикулировало, явно желая что-то сказать.

Лестрейд посидел еще немного, посетовал на безвыходность ситуации, допил чай и откланялся.

– Что с твоей чокнутой? – угрюмо спросил Платонов, когда за инспектором закрылась дверь.

– Сам хотел бы знать, – ответил Сенкевич. – Постараюсь сейчас выяснить.

– Ты бы лучше выяснил, где держат принца Альберта. Если он, конечно, действительно в лечебнице, а не прячется на каком-нибудь модном курорте. Спроси хотя бы у своего знакомого придворного медика. Уж он-то должен знать.

– Собираешься навестить?

– Почему бы нет? Заодно и посмотрим, была ли у него возможность уйти из больницы.

– Хорошо, завтра напишу приятелю. А сейчас не хочешь ли зайти ко мне в лабораторию? Я собираюсь поговорить с Машенькой.

Услышав это, призрачная девушка перестала плакать и с надеждой уставилась на покровителя.

Платонов скорчил недовольную физиономию:

– Опять не высплюсь…

– Ты сыщик или кто? – возмутился Сенкевич. – Может, займешься расследованием?

– Какое отношение к расследованию имеет твой придурошный призрак?

– Самое прямое.

Сенкевич вкратце пересказал беседу с Машенькой. Платонов пожал плечами:

– Как-то сомнительно. Пришла из-за Потрошителя, но не его жертва. Чего-то хочет, но не упокоения. Говорю, чокнутое привидение… Ну ладно, пошли, посмотрим.

В лаборатории они уселись в кресла, и Сенкевич снова затеял беседу с духом.

– Сегодня ты волновалась, когда увидела покойницу. Ты знаешь ее?

Машенька отрицательно покачала головой.

– Может быть, ты знаешь ее убийцу?

Фантом снова занервничал. Девушка сначала кивнула, потом тут же замотала головой, метнулась в сторону и опять разразилась призрачными слезами.

– Да она дебилка! – возмутился Дан, который терпеть не мог нервное привидение. – Может, и при жизни такой была. Сама не знает, чего хочет.

– Успокойся, – сказал Сенкевич, обращаясь сразу к обоим. – Сосредоточься. Значит, ты не знакома с убийцей?

«Нет».

– Но тебе что-то известно об этом преступлении?

Машенька с энтузиазмом закивала. Сенкевич мысленно поздравил себя с успехом. Однако дальше, как он ни выспрашивал – ничего толкового от девушки добиться не сумел: мешало то, что можно было задавать только вопросы, подразумевающие ответ «да» или «нет».

– Чего ты маешься? – вмешался Платонов. – У тебя же есть этот, как его… спиритический стол со стрелкой. Пусть напишет.

Сенкевич изумился, что такая простая мысль не пришла ему в голову. Он подошел к круглому столику, положил на него новую, недавно купленную взамен разбитой, фарфоровую стрелку:

– Машенька, иди сюда. Смотри, теперь ты можешь писать ответы. Только смотри на стрелку и направляй ее силой мысли на нужную букву.

Против ожидания девушка, вместо того чтобы обрадоваться, горестно разрыдалась, оскорбленно выпрямилась, поплыла к шкафу с реактивами, втянулась в дверцу и исчезла. Все попытки вызвать ее оттуда окончились крахом.

– Говорю же, идиотка клиническая, – резюмировал Платонов.

– Слушай… а может, она просто писать не умеет? – осенило Сенкевича. – Вот и обиделась.

– Она же дух!

– И что? Где-то существует школа для духов? С чего вообще мы взяли, что после смерти человек автоматически становится мудрым и всезнающим?

Капитан пожал плечами:

– Ну вроде так считается…

– Вот потому тогда мой спиритический сеанс и провалился, – размышлял Сенкевич. – Я вызвал жертв Потрошителя. Все они – дешевые проститутки из нищего района, бывшие фабричные работницы или крестьянки. Откуда им быть грамотными? Прийти-то они пришли, а как увидели, что им писать предлагается, разъярились.

– Тогда зачем эта осталась?

– Ей что-то очень нужно от нас, она сама сказала. Только вот что – никак понять не могу.

– Да ни черта ей не надо, – окончательно разозлился Платонов, – просто она истеричка чертова! Ты ж сам говоришь: после смерти люди не умнеют. Ну так значит, и сумасшедшими они тоже остаются. Пойдем лучше в гостиную, трубку курить.

– Дело на одну трубку? – усмехнулся Сенкевич.

Дан пожал плечами:

– У тела есть привычки и потребности. Наркотиком я его баловать не собираюсь, но на табак придется согласиться. Так действительно лучше думается.

Они уселись в гостиной, не зажигая света, закурили.

– Что думаешь, капитан? – спросил Сенкевич.

– Думаю, Мэри была помощницей и любовницей Потрошителя. Может, указывала на подходящих женщин, говорила, где они стоят. Возможно, он заставил подельницу убить, чтобы доказать верность, а может, это просто был его каприз: мол, тебе нужно – ты и разбирайся. Она не справилась с Настей, Потрошитель нашел другую и с ней уже разделался сам, в этом никаких сомнений. Но на совести Мэри как минимум одна жертва – в двойном убийстве.

– Почему тогда он действовал так топорно? Мог бы заранее присмотреть девушку, хотя бы по комплекции похожую на