Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Романова

для нас теперь – не проблема. Кролики водятся и в Северной Африке, но кому они здесь интересны? Хоть и не совсем типична местная саванна, слонов с носорогами и жирафов с зебрами как-то не наблюдается, но уж антилоп всевозможных тут, как вскоре выяснилось – видимо-невидимо. Зря, что ли, наш «досточтимый» двух охотничьих гепардов с собой прихватил?

Ну, ориксы-то с их длиннющими «сабельными» рогами для гепардов, пожалуй, крупноваты, а вот мелкие газели – в самый раз. Арунтий, судя по всему, был на сей счёт примерно того же мнения, поскольку при виде стада газелей спустил гепардов с поводков. Собственно, и тартесский охотничий кот при охоте на кроликов вполне способен показать класс кошачьей охоты. Но кот, даже тартесский – это кошак и есть, а гепард – это гепард! Это стремительная пятнистая молния, несущаяся стрелой! Классика, кто понимает!

Лёгкие подвижные газели – тоже отличные бегуны, и погоня за ними гепарда – это достойное зрелище. Куда там до него тем тартесским котам с кроликами! Вот он где, настоящий азарт! Не просто же так и индийские раджи обожают охотиться на антилоп с дрессированными гепардами. Единственный, кстати, из крупных кошаков с нетипичным для кошачьих «собачьим» характером, как раз и определяющим его достаточно хорошую приручаемость в качестве эдакой экзотической «гончей собаки».

Если этот длинноногий кошак-спринтер сплоховал и обнаружил себя издали – шансов догнать газель у него немного, что и произошло пару раз. Газель выносливее и на длинной дистанции выматывается не так быстро. Но если ему удалось подкрасться ближе, то при его броске с короткой дистанции стремятся к нулю уже шансы газели – ну, разве только гепард попадётся неопытный и промахнётся. Но у нашего-то нанимателя гепарды тренированные и серьёзных ляпов не допускают, да и голодать им, в отличие от их диких сородичей, не приходится, так что их физическая форма превосходна. Не так уж и много времени ушло у них, чтобы добыть трёх газелей. Учитывая всего две неудачные попытки, результат получался получше, чем у «дикарей», которые лажаются обычно куда чаще, чем достигают успеха. Потом, достаточно натешившись с газелями, Арунтий спустил сразу обоих хищников на антилопу покрупнее, видовую принадлежность которой я, не будучи биологом, определить не смог. На буйвола-дистрофика не похожа, так что ни разу не гну, но для газели уж очень крупна, хоть и смахивает на неё внешне. Догнали-то гепарды её легко, но завалить добычу для них оказалось затруднительно, и в конечном итоге уложил её один из лузитанских лучников нашего отряда.

На халяву и в Африке всегда находятся халявщики-попрошайки, в том числе и весьма наглые и напористые. Стоит только в саванне образоваться свеженькой падали, как первыми её замечают и слетаются отовсюду грифы – ага, граждане, воздушная тревога. А вслед за ними и сухопутные претенденты обычно ждать себя не заставляют. Леопард тут нагрянет первым или стая гиен – это как карты лягут, но для грифов это без разницы – что успели, то слопали, но теперь власть переменилась. Правда, в большинстве случаев и это ещё не окончательно, если мяса было достаточно, потому как в Африке вершину пищевой пирамиды занимают львы. Примерно так оно вышло и сейчас, только по сильно сжатой программе. Не успели грифы прилететь, как из зарослей нарисовалась львица, а за ней – молодой лев-подросток, судя по едва наметившейся гриве и сохранившихся пятнах на лапах. Тем не менее «котёнок» был уже нехилый, а львица-мамаша – и вовсе матёрая.

Будь гепарды сами по себе – им пришлось бы неизбежно «подарить» добычу попрошайкам. Но в данном случае здесь были ещё и мы, испанские наёмники Тарквиниев, и у нас на свежедобытое мясо были и свои собственные планы, совпадающие с планами нашего нанимателя, а никак не со львиными. И пускай наши лошади нервно храпели и к месту спора приближались крайне неохотно, но у нас было три тугих арбалета, не говоря уже о шести пружинных пистолях, и с нами было пять иберийских камрадов – двое из них с неплохими луками и трое с копьями, и отступать при таком соотношении сил на глазах у нанимателя было принципиально неприемлемо. Но конечно, и геройствовать понапрасну тоже никто не стремился. Приказа валить львов нам от Арунтия не поступило, так что мы просто обозначили твёрдое намерение защищать законную добычу. При виде сильной и решительной подмоги приободрились и гепарды. Вцепившись в тушу, тяжеловатую даже для них обоих, они неуклюже потащили её, пятясь в нашу сторону, а мы взвели арбалеты, вложили в желобки болты и прицелились. По всей видимости, львица уже имела в своё время дело с людьми и тоже оценила расклад. Порычав для порядка, львы ретировались.

Пока взятые на выезд рабы разбивали лагерь и разделывали добытых антилоп, мы проехались вокруг – ага, типа пропатрулировать окрестности. А заинтересовал нас в качестве подозрительного места небольшой лесной массивчик на склоне холма, в самом деле удобный для засады. Понятно, что её там нет и в помине, но нам сильно захотелось посмотреть поближе на леса, произрастающие в «безжизненной» Сахаре. С нами тут же увязалась Володина Наташка, а глядя на неё, отпросилась у отца и Велия, к которой мать всё же приставила для присмотра Велтура. Парень против этого нисколько не возражал, да и я, откровенно говоря, тоже. В отличие от самой «почтенной» Криулы, её сын давно уже мысленно отдал сестру мне в супружницы и помехой не являлся. Сдаётся мне, что если бы мы с ней даже удалились в кустики для занятий, дозволенных только законным супругам, хрен бы он стал за нами шпионить и хрен бы заложил нас родителям. Увы, сама Велия, при всей своей показушной шаловливости, на деле лишнего не допустит, так что мне оставалось только предвкушать тот момент, когда можно будет всё, а до тех пор не привередничать и довольствоваться тем, что дают…

«Пустынные» леса Северной Африки оказались внушительными. Верхний ярус занимали высоченные хвойные с мощным прямым стволом. Если, скажем, обычную сосну нашу взять – не ту, что в тесных густых борах растёт, а выросшую отдельно, на просторе, так это будет мелкое и убогое подобие тутошних лесных великанов. Наконец-то, если тех антилоп не считать, видна наглядная разница с югом Испании!

– Нумидийский кедр! – не без гордости пояснил Велтур. – Ни в чём не уступает знаменитому финикийскому!

– Уступает, хоть и немного, – вполголоса поправила пацана Наташка по-русски. – Ливанский кедр всё-таки крупнее атласского.

– Да ладно тебе! И этот неплох! – заметил Володя.

– Отличное дерево! –