Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак

Что в данный момент творится в Босфоре, я не знаю. Завтра Ганс повторит вылет, уточнит обстановку, после чего можно будет делать какие-то прогнозы. А пока готовимся к приему важных гостей из Вены. Кому, как не австриякам из «нейтралов» нужно волноваться больше всех? Думаю, Франц Иосиф уже не один раз проклял тот день, когда «забыл» об оказанной ему помощи в подавлении венгерского восстания. И когда пошел на поводу у англичан, демонстрируя весьма своеобразный «нейтралитет» в этой войне. Но я, мерзавец этакий, все помню. И знаю, что месть — блюдо, которое подают холодным. Не будет в истории этого мира Австро-Венгрии, двуединой монархии. «Лоскутная империя» развалится на отдельные «лоскуты» гораздо раньше, не успев образоваться. Уж я постараюсь. Чем больше эти «лоскуты» будут грызться друг с другом, тем спокойнее будет на западных границах Российской Империи.

Глава 30

Румелийский разгром

Следующие дни на румелийском фронте были очень жаркими. Поскольку удалось согласовать по времени начало десантной операции в Босфоре и наступление нашей армии в районе Адрианополя, командование противника оказалось перед сложным выбором. Либо срочно идти на помощь группировке, прикрывающей Босфор, полностью оголив фронт в Румелии, либо пытаться удержать фронт, понадеявшись, что в Константинополе справятся своими силами. Но не получилось ни то, ни другое. Удар в Румелии был нанесен на участках, где находились сардинцы и части редифа, то есть турецких резервистов, насильно мобилизованных на службу, и не имеющих никакого желания воевать. Подкреплений ждать не стоило, поскольку в Константинополе всем было уже не до Румелии. Чтобы не попасть в окружение, регулярные турецкие части тоже начали отходить. А сардинцы и редиф просто бежали. Значительную часть нашего успеха обеспечило качественное превосходство в артиллерии русской армии, а также достаточное количество пулеметов. Что ни говори, но мой прежний папенька молодец. Вовремя подсуетился, поработав «на склад». И не ошибся. В ходе нашей первой встречи, когда я, будучи уже в качестве императрицы Елизаветы Второй, дал ему твердые гарантии казенных заказов. Поэтому папенька пообещал увеличить выпуск орудий и пулеметов до максимально возможного предела.

Заодно удалось более-менее навести порядок в Военном ведомстве, поскольку там, по привычке, попытались содрать мзду с промышленника. Здесь уже я воспользовался наработками из своего прежнего мира, подключив к делу Бенкендорфа. Мздоимцев взяли с поличным, и на основании этого устроили тотальную проверку Военного ведомства. В результате совсем уж зарвавшиеся казнокрады лишились своих должностей, чинов, дворянства, и отправились на каторгу с конфискацией имущества. И то лишь после того, как я отменил вынесенные им смертные приговоры, заменив каторгой. Что было представлено народу, как монаршая милость. Те, кто слишком сильно не наглел, отделались отставкой без мундира и пенсии. Уцелевшие сразу поджали хвост. Надеюсь, что полученная «прививка» от казнокрадства и мздоимства будет действовать достаточно долго. А то ведь, можно и повторную «ревакцинацию» провести.

К началу нашего наступления удалось доставить орудия и пулеметы на фронт. В кои-то веки русская армия получила качественное и количественное превосходство в вооружении, что сразу же сказалось на ходе боевых действий. Румелийский фронт начал разваливаться, и вскоре отступление турецкой армии превратилось в паническое бегство. В районе Константинополя ситуация для противника складывалась не лучше. Все было основано на том, что нашему флоту не удастся войти в Босфор, а также провести единовременную высадку десанта большой численности. Но английские и французские генералы принимали желаемое за действительное, поэтому стремительный захват Босфора нашим десантом оказался для всех полной неожиданностью. Остановилась русская армия только под стенами Константинополя, поскольку штурм огромного густонаселенного города чреват большими потерями. Мой приказ генералу Липранди, командовавшему десантом, был предельно точен. Боеприпасов не жалеть, беречь жизни русских солдат. Жестко пресекать любые попытки сопротивления и саботажа со стороны турок. То же самое касается англичан, французов, сардинцев и прочего сброда, кого удалось собрать на «священную» войну с Россией. Если для выполнения поставленной задачи потребуется сжечь дотла Константинополь, то не колеблясь сделать это. Никакие храмы и дворцы не стоят жизни тысяч русских солдат. Мне нужен сам пролив Босфор, а не древние камни на его берегах. Аналогичный приказ получил командующий Черноморским Флотом адмирал Корнилов. В нужный момент специально сделали утечку информации об этом приказе, после чего мой авторитет в глазах простых солдат и матросов заметно возрос.

Отдельные очаги сопротивления на берегах Босфора были подавлены очень быстро. Французские войска сразу отошли в направлении Дарданелл, а английские и турецкие после того, как их хорошо потрепала наша артиллерия. В Константинополе начался хаос. Наши войска специально оставили небольшую лазейку, не став полностью окружать город, поэтому значительная часть населения турецкой столицы торопилась ее покинуть, чему мы не препятствовали. От перебежчиков узнали, что султан Абдул Меджид успел покинуть дворец Долмабахче незадолго до обстрела. Где он находится в настоящий момент, не известно. Но в том, что ситуацию султан уже не контролирует, можно не сомневаться. На какое-то время турок и их пособников европейцев спасло то, что наш десант, закрепившийся на берегах Босфора, не стал их преследовать, чтобы не остаться без поддержки флота. Но с севера неотвратимо приближалась русская армия, разорвав Румелийский фронт. Поэтому, чтобы не оказаться между молотом и наковальней, те части противника, что находились на западном берегу Босфора, были вынуждены спешно отходить в направлении Дарданелл. А те, что находились на восточном, отошли вглубь Малой Азии, где у них было больше пространства для маневра и отступления. О том, чтобы переправиться через Босфор, уже не было и речи. Наш флот надежно контролировал пролив с самого начала босфорской операции. А теперь и все Черное море, ставшее фактически внутренним озером России. То, что под контролем Турции оставалась часть побережья Анатолии к западу от Синопа, уже не имело никакого значения.

Вот в такой момент славы русского оружия мне и нанесли долгожданный визит с далеко идущими целями. Да не кто-нибудь, а сам министр иностранных дел Австрии. Граф Карл Фердинанд фон Буоль-Шауэнштейн. Убежденный враг России, создавший ей много проблем в истории моего прежнего мира.

Принимать сразу высокого гостя я не стал, велев князю Горчакову сначала помотать ему нервы. А лишь когда «клиент дозрел», соизволил его принять.

Сижу, слушаю, и полностью соглашаюсь с оценкой Тарле, данной этому типу. Граф не может держать себя в руках, когда считает, что перед ним слабый противник. А то, что он не воспринимает всерьез пятнадцатилетнюю девчонку, ясно, как божий день. Очевидно, тоже считает, что за моей спиной маячит