Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

"Там, где волны легли на кости зверя, там память Хао-Цзу скована сталью молчания. Тот, кто увидит его отражение – услы́шит последнюю из струн его дыхания."

А под этой строкой – почти стёртая, но всё же различимая печать школы Баюнь-чжи, исчезнувшей пять тысяч лет назад, известной тем, что их монахи якобы могли слышать “дыхание мира”. Это было направлением следующих поисков.

Немного погоды, словно вспомнив что-то важное, Цзяолин повела его в старую долину у подножия ледника, где речные воды, сбегающие с гор, внезапно исчезали в подземные трещины, образуя небольшое, но весьма глубокое озеро. Там, по местным легендам, никто не пил воду и не рыбачил. Даже птицы облетали берег этого странного водоёма. Андрей стоял на камне, глядя в чёрную гладь его поверхности. Внизу ничего не было видно. Ни водорослей… Ни дна… Ни рыбы… Лишь глубина.

Цзяолин вилась в воздухе над озером и медленно издала гортанный, дрожащий зов, древнюю вибрацию, вложенную в само их духовное родство. И вдруг – на воде вспыхнула тонкая линия света, словно по зеркальной глади прошёл коготь. Озеро загудело.

А потом, из глубины, с безмолвным всплеском, всплыло нечто округлое, обмотанное нитями водяной плесени и тонкого серебра. Камень? Нет… Полуразложившийся щит, гладкий и черный, как затвердевшая тень. В центре которого располагался пульсирующий знак в виде искажённого круга, разорванного ветром. Когда Андрей коснулся артефакта, то его буквально отбросило назад. И в его сознании гулко раздался голос, низкий, но не мужской, не звериный – скорее голос шторма:

“Я был последним, кто защищал их от тьмы. Я – Хао-Цзу. Моя воля всё ещё пылает.”

Он понял – это не просто артефакт. Это остаточная духовная проекция существа, что смогло вложить свою волю в объект. Его не применить как оружие. Но можно слушать. Изучать. И искать.

В ту же ночь Цзяолин не могла уснуть. Она дрожала, хотя и старалась не показывать Андрею своего состояния. Горы были слишком тихими. А в воздухе чувствовался запах железа и старой крови. Андрей чувствовал, как земля под его ногами еле ощутимо вибрирует. Ни один зверь не рычал. Ни одна птица не пела. Цзяолин шептала, будто видя сон:

“Кто-то дышит под землёй. Это не духовный зверь, вроде Нефритового паука. И не один из тех, кого ты знаешь. Это… кто-то из времён, когда не было Солнца.”

На рассвете, когда тени начали скользить обратно в расщелины, небо за дальними хребтами вспыхнуло тёмно-золотым отблеском, словно кто-то очень далеко открыл глаз. И Андрей понял – поиски только начались. Свитки укажут путь… Но он уже догадывался как можно сражаться с врагом, который не показывается тебе на глаза…

…………

Глубоко в каменном зале, скрытом в сердце одной из расколовшихся гор, где даже дыхание ветра замирало от магической плотности, Андрей стоял перед кольцом пространственных сигилл, что медленно вращались в воздухе, переливаясь глухим тусклым светом – будто смотрели на мир сквозь заиндевелое стекло. Здесь, в изолированном кармане реальности, он собирался завершить свой самый дерзкий эксперимент – ловушку для существа, чья природа сама по себе нарушала границы мира. Хао-Цзу, девятихвостого лиса из Запретного списка.

Он посвятил огромное количество времени изучению возможностей и сил такого противника. Свитки… Фолианты… Пыльные книги, забытые даже хранителями сект… И даже уцелевшие обрывки древних свитков, которые вроде бы не несли в себе никакой осмысленной информации. Но он внимательно изучал всё. И выискивал, что хотя бы приблизительно касалось не только Хао-Цзу, но и междумирных узоров – концепций пространств, которые не просто простираются, а сворачиваются внутрь себя, подобно телу змеи, кусающей собственный хвост.

Именно там, в тексте, что был добыт из библиотеки секты Дворца Девяти Небесных Фениксов, он впервые увидел схему, которая ему очень сильно напомнила рисунок Ленты Мёбиуса, соединённой с зеркальной тканью иллюзорного измерения. Это была не просто абстракция. Это был полноценный план.

Хао-Цзу черпал силу из того, что всегда мог быть вне. Вне логики… Вне времени… Вне формы… Он был зеркалом, способным ходить сквозь сны и иллюзии. Но что, если его заключить внутрь такого пространства, что отзеркаливает само себя? Что если каждое его движение будет приводить обратно к началу? Что если каждый поворот приведёт его к отражению самого себя?

Как следует всё осмыслив и всё же решившись, Андрей построил конструкцию на базе пространственной печати восьмого порядка, в основе которой лежал кольцевой резонатор из слоёв пустоты и временного искажения. Эта структура, активированная через сплетение узлов Иллюзорной Плети, создаёт изолированную петлю. Внутри такого пространства заключен не мир, а представление о мире, созданное самим Хао-Цзу. Он не сможет отличить её от реальности. Вот если бы он видел чёткие границы подобной клетки… Тогда этот монстр точно постарался бы вырваться. И всё же смог бы это сделать. Со временем. Но здесь все границы будут отражаться, отодвигаясь всё дальше. Как в том самом зеркальном коридоре, который можно сделать, используя всего два зеркала. Тут же зеркал было куда больше. Ведь им предстояло удерживать в этом пространстве монстра, что был сильнее даже некоторых Богов.

Чтобы приманить Хао-Цзу внутрь такой ловушки, нужна была проекция, которая резонирует с его интересом. Девятихвостый был падок на души высокого уровня – особенно тех, кто балансирует на границе сна и пробуждения. Поэтому Андрей создал идеальный образ культиватора уровня Доу Хуан, а, по сути, отражение самого себя, тщательно проработанное с помощью магии памяти, следов души и частиц эфирного резонанса.

Эта проекция дышала, сражалась, и самостоятельно думала. Она даже имела отголоски в потоке судьбы – словно была настоящей. Она находилась в центре ловушки, которую парень расположил поблизости от территории, где Хао-Цзу уже проявил своё присутствие, окружённая иллюзией туманных гор, в которых будто бы спрятано древнее наследие.

Словно ткач, Андрей сплёл первую спираль. Узел, на котором время начинало возвращаться к себе. Потом – вторую. Это уже был зеркальный цикл, отражающий действия противника не наружу, а внутрь. Затем – ключевой узел, закручивающий пространственную структуру по принципу Ленты Мёбиуса.

И когда последний символ встал на своё место, воздух перед ним лопнул тишиной – без звука, без всплеска, без света. Только ощущение, будто что-то исчезло. Или – начало замыкаться.

– Ты будешь видеть свою добычу… снова и снова… пока сам не станешь ей. – Тихо прошептал парень, только представив себе то, как это