Запорожье -1. Провал - Безбашенный

берега дойти могут, скалистой частью прикрываясь. Как их туда не пустишь, если они уже на островке окажутся? Так что лучше бы на том броде и задержать дикарей, а для этого и на самом Дубовом какой-никакой блокпост желателен, с которого брод будет хорошо просматриваться и простреливаться.

Настолько ли теперешний Днепр обмелеет в межень или не настолько, хрен его знает. Видно это будет только примерно через месяц. Вроде бы, в старину пополноводнее все реки должны бы быть, и по ручьям со своей стороны это, вроде бы, и подтверждается, но исходить следует из худшего варианта и готовиться к нему. А худший в их случае — это такой же брод, как и тот прошлогодний, да кишащее враждебными запорожцам дикарями Правобережье. Дрон их там пока не засекает, но долго ли им притопать оттуда, куда ему и не долететь? А ты — закладывай инфраструктуру цивилизации с учётом её развития, да не расслабляйся при этом ни на миг, остерегайся дикарей.

— Костян, а чем мы их сверлить-то на такую глубину будем? — донеслось вдруг со скамейки в парке, когда геолог прошёл туда от школьного двора.

Сперва он не обратил внимание на то, что ответ прозвучал не только невнятно, но и как-то слишком уж тихо, но когда увидел сидящих на скамейке Олега Гаврилюка не с Костей Прохоровым, а с Люсей Павличенко, а Костю не увидел вообще, то остановился и удивлённо уставился на Олега, державшего у самого уха смартфон и говорившего явно по нему. Вот это номер! Десятый день отсутствует как явление сотовая связь, и теперь у всех их сотовые телефоны, кому есть откуда зарядить, только в качестве плееров используются или фотоаппаратов, но никак не по основному телефонному назначению. Они тут что, уже и сотовую связь каким-то непостижимым чудом восстановить сумели?

— Это по вай-фаю, Остап Андреич! — пояснила Люся, заметив его изумление и с трудом удержавшись от смеха, — Если вы на своём его включите, то тоже хоть кого-нибудь поблизости, да нащупаете.

— Понял, Костян! Это, ясный хрен, осилим без базару! — ответил тем временем Олег по телефону, — Отличная идея, и на неё-то нам Михалыч никакой трубы не пожалеет! Ну, бывай, до скорого! — отключился и сунул аппарат в поясной чехол, — Это у нас, Остап Андреич, небольшое производственное совещание, а заодно и тестирование вай-фаевской связи. До всех так сейчас не дозвониться, но кто заряжен и имеет хороший роутер, до тех в принципе можно. Люся вот подсказала, сперва с ней с двух шагов попробовали, теперь вот и с Костяном тоже. Отсюда, по крайней мере, до него добивает.

— И что, у меня так тоже получится? — оторопело спросил Науменко.

— Не со всеми, но с кем-то — получится, — подтвердила Люся, — А если вы ещё и ток в розетку вернёте, Остап Андреич, то внутри городка все смогут связываться со всеми. И даже интернет местный можно будет сделать, если майор Семеренко и комп под сервер на это дело выделит.

— Кому что, а вам — телефон с интернетом? — хмыкнул геолог, — Но — да, тут вы где-то в чём-то тоже правы. Если уж восстанавливать цивилизацию, то заодно уж и это не помешает. Олег, а о чём вы с Костей совещались, если не секрет? Что вы сверлить хотите и на какую глубину?

— Да дуб, Остап Андреич. Не на двенадцать метров, конечно, и не на шесть, ну так таких брёвнышек вы нам нигде и не найдёте. А метра на полтора или на два — с трубой в качестве борштанги осилим запросто. Вы же источник питьевой воды нашли? Только он далековато, столько тонкой трубы Михалыч вряд ли даст. Так и не надо. Будут поленья из дуба — насверлим из них и труб. Коротких, зато сколько надо, столько и насверлим — было бы только из чего. Мы даже придумали с Костяном, как и какую резьбу на них нарезать…

20. Правобережье

Следующий день, условное 29 мая.

— Утка! Приём! — донеслось из динамика голосом капитана Махно.

— На связи, Батько! Приём! — отозвался Селезнёв.

— Как у тебя обстановка? Приём!

— Всё чисто! Приём!

— Не расслабляйся, Утка! Бзди и бди в оба! Конец связи!

Млять, нашёл Батько, кого бдительности учить! За ментами своими лучше бы он так следил, а не за спецназом ГРУ! Они-то в лесные рейды хрен кто хоть раз ходил, а лес — это разве город? Лес — это лес, и чем дальше в него, тем — ага, толще партизаны. А с ними — да, держи ухо востро. Особенно, если не уверен в их отсутствии. А как тут можно быть уверенным в этом? Даже на своём-то левом берегу уже и в урочище Сагайдаяного от них зарекаться уже нельзя, хоть оно и в двух шагах, а тут — Правобережье. Мало ли, кого нелёгкая принести может под покровом зарослей. Вспышка-то в эту ночь провала хорошо была заметна — и пираты южные заметили, и чуркобесы эти степные. И если есть кто-то на правом берегу Днепра, то тоже заметили наверняка. А заметив — как тут разведчиков сюда не послать, дабы выяснить, что за хрень непонятная тут происходит? Пираты это сделали, чуркобесы это сделали, а обитатели Правобережья — рыжие, что ли? Противника за дурака не держи, если и были у него такие, то давно кончились, а тех, которые остались — лучше с ними такими перебздеть, чем недобздеть.

Спасибо хоть, постоянных поселений туземных напротив городка не оказалось. Если бы были какие-то поблизости, то и дымками бы себя давно выдали, и дрон бы их при облётах засёк сверху, и в бинокли были бы видны. Андрей Чернов объяснял, что у славян их деревушки всегда возле реки. Полуземлянки-то ихние могут за зарослями скрываться, но всегда есть наблюдательная вышка от тех же речных пиратов и прочих разбойников, а для неё нужен хороший обзор, и значит, саму её на высоком и открытом месте приходится ставить. На высоком берегу ей самое место, и где увидишь такую, там и поселение где-то неподалёку. А у самой воды — обязательно пристань будет с рыбацкими лодками, потому как без рыбалки не прокормиться. Особенно здесь, на краю степи, где и с земледелием не развернёшься особо из-за этих степных чуркобесов. Вышка наверху и пристань с лодками внизу — без этого не может быть постоянного оседлого поселения. Где-то вдали отсюда, в десятках километров — могут в принципе быть, а ближе