Запорожье -1. Провал - Безбашенный

штуках, которые ему даже и сравнить не с чем, но которые тоже для чего-то очень важного запорожцам нужны. Без них, говорят, ни света этого яркого не будет, ни говорящих штуковин, через которые они издали переговариваются, ни картинок и музыки на их странных чудесных дощечках, ни движущихся картинок на большой чёрной доске в обеденной. Жалуются, что мало у них этого нужного для всего этого масла, которое они называют бензином. Но чем им плохо конопляное или льняное, объяснить не могут. Точнее, пробуют объяснить, но непонятно. Говорят, в земле какое-то масло бывает, и вот если его очистить, тогда вот этот бензин из него получится, но здесь такого земляного масла нигде нет, а есть только где-то далеко, не добраться. Ну, им виднее, а его дело сейчас топором тюкать, разрубая на бревне ветки на такие куски, которые в их железные печки помещаются.

Многое у запорожцев непонятно в мелочах, но в главном всё понятно, и в этом он с ними полностью согласен. Дубы-то и рядом с ихним городком есть, и на острове, и на том малом островке, который они так и называют, Дубовым, но там они их не пилят, и это правильно — желуди по осени в двух шагах от городка можно будет собрать, мелким детям это поручив и не боясь за них. А брёвна эти дубовые лучше уж потрудиться один раз или несколько, но здесь их заготовить, на чужом берегу, куда за желудями всё равно никто не поплывёт. Но и здесь пилят выборочно — молодые дубки не трогают, кряжистые вековые тоже, а выбирают средние, и в дело годные, и не слишком тяжёлые. А раз уж свалили дуб, то хоть и валили его ради ствола, не бросают и веток. А чего им зря гнить, когда и для их печек дрова со временем понадобятся? Зачем же тогда и ещё одно дерево потом валить на дрова, когда вот они готовые, только порубить, увязать, да унести? Даже сводя лес на свои нужды, бережно запорожцы обращаются с ним. Не губят попусту.

А как работу наладили! Ветки им для топоров только такие оставляют, которые на бревне с одного удара перерубишь. Ну, если их булатным топором рубить или секирой трофейной с лезвием из оцела. Если совсем уж плохим из кричного железа, тот затупится быстро, и тогда пара-тройка ударов понадобится, но таких топоров у запорожцев нет. Ему отличный дали, приятно таким работать. А брёвна запорожцы пилят на такие куски, что и из самого толстого такой кусок вдвоём нетрудно нести, а из бревна потоньше справишься и один, не сильно утомившись. Так их и носят, складывая у воды, чтобы поудобнее было самые лёгкие в лодию грузить вместе с вязанками дров, а из самых тяжёлых плоты вязать для буксировки той же лодией. Вот боязно, правда, каково их будет на своём берегу вверх по склону затаскивать, но запорожцы уверяют, что там вручную не придётся. Телега у них есть для этого, как-то мудрёно они её называют — то ли автоватор, то ли вакуатор, как-то примерно так. Говорят, даже другую железную телегу поднять и увезти может. Не любую, но маленькие, которые они лёгкими называют — говорят, и поднимет, и увезёт. Верится с трудом, но до сих пор ни разу ведь ещё ни в чём не обманули, да и сами работают наравне с ними, а уж себя-то им перетруждать без нужды какой резон?

Запорожцы и сами сетуют на то, что не получается на этот берег облегчающие труд самобеглые телеги перебросить. И через Днепр их перевезти не на чем, и поднять на кручи негде. Это у себя просеки прорублены, пни выкорчеваны, и тропы на них накатаны, так там это смысл имело, поскольку постоянно этими дорожками и пользуются, а здесь-то какой смысл. Валка деревьев выборочная, и не так уж и много брёвен заготавливается на ней, чтобы и дорогой для этих телег заморачиваться. Если мало окажется, то недостающие в другом месте заготавливаться будут, и что тогда, там тоже дорогу прокладывать? Не тот случай — проще и легче заготовленные брёвна и вязанки дров вручную к реке снести. Вот так и объяснили, показав непонятное жестами. Хоть и не всё Стемид понял в деталях, зато суть уловил — и в самом деле, никакого резона корячиться на прокладке дорог, которые уж точно не пригодятся в будущем. А кому нужны одноразовые? Не такие у них грузы, чтобы не обойтись без этой лишней мороки. И дрова-то заготавливают здесь только потому, что иначе только зря пропадут ветки от уже поваленных деревьев, а нужны — дубовые брёвна.

Для чего они запорожцам понадобились, Стемид не понял. Для полуземлянок традиционных они слишком короткие, да и сами сказали, что не будут их строить, а будут в имеющихся каменных хоромах всех людей размещать. А брёвна — говорят, что какие-то колёса из них будут делать. Чем им плохи их металлические колёса на этих их железных телегах, не поймёшь. И ещё говорят, в воду их зачем-то ставить будут, чтобы вода в реке своим потоком их крутила. Но для чего это нужно, сложно объясняют, тоже не поймёшь. Остаётся только на их здравый смысл полагаться. Раз напрягаются на этих работах сами, не считая их ненужными, значит, какой-то большой пользы от этой своей затеи ожидают. А мудрецы у них — наверное, где-то в чём-то и его родового старейшины мудрее, и даже самого жреца, служителя всемогущих богов. Таким людям — виднее, что нужно городку, а его дело — делать, что попросят. Скажут брёвна вниз таскать — будет таскать, скажут ветки эти на дрова собирать и рубить — будет собирать и рубить.

С дровами-то — понятнее намного. Начинают запорожцы уже своих людей, кто без собственных хором в этих больших каменных теремах, размещать в ранее нежилых, и туда печки железные ставят. Нашлись у них бесхозные, хоть и мало. А со временем они и ещё таких же наделать надеются, когда будет из чего. Та печка, которую и им показали — просто чудо. Обычно ведь что в полуземлянке бывает? Просто очаг, выложенное камнем кострище, в котором и горит обыкновенный костёр. И дров он требует — прорву. Есть ещё печи глинобитные, на них хлеб пекут, да от них же греются в теремах у вятших. Для такой печи и дров намного меньше нужно, чем для костра в очаге, но всё равно