Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Я молчал еще несколько секунд. Потом медленно опустился на одно колено, провел пальцами по почве. Теплой. Плотной. Живой. И осознал, что ей надо ответить.

— Я не цветок, — мой голос звучал тихо, но очень твердо. — Я — корень.

Она рассмеялась. И сад затаил дыхание. Ветер закружил опавшие листья, заслонив мне взор. Сначала я подумал, что сад исчез.

Я моргнул — и передо мной расстилалась долина. Легкий ветер качал высокие травы. Где-то в отдалении плескалась вода, звенела флейта, будто кто-то на вершине скалы играл для богов. Над горизонтом парил белый журавль, оставляя за собой шлейф света.

Я стоял босиком на гладком камне. Под ногами — теплая гладь, будто мир принял меня, как старого друга.

— Устал, странник? — раздался голос.

Я обернулся. Девушка — юная, прекрасная, с глазами, полными тишины. Она держала чашу с прозрачной водой. Лицо ее было спокойно, как у монашки, но губы тронула тонкая усмешка.

— Ты шел долго. Здесь можно отдохнуть. Ты заслужил это.

Я взял чашу. Вода была прохладной. Я поднял ее к губам… и остановился.

Она не отражала небо.

Вода была слишком чистой. Как зеркало. Без искажений. Без жизни.

— Где сад? — спросил я.

Девушка улыбнулась. Глаза ее потемнели, стали темными, как глубины колодца.

— Ты уже в нем. Просто… это иной его облик. Все, что ты видишь, выросло из желания. Это твоя тропа. Ты можешь свернуть с нее. Навсегда и остаться со мной.

Ветер стих. Даже журавль замер, будто его подвесили на невидимых нитях. В сердце — тишина. Слишком ровная. Слишком правильная.

Я закрыл глаза. И почувствовал — дыхание. Не свое — мира.

Там, под ногами, под камнем, шевелились корни. Они не дышали — думали. Искали. Пронзали каждый шаг. Слушали, где я сломаюсь.

— Это не мой путь, — сказал я, открывая глаза. — Это шелковая удавка. Ты хочешь, чтобы я остался. Превратился в еще один цветок, но это не мой путь.

Лицо девушки треснуло.

Тонкой, почти изящной трещиной. Из нее просочился мрак — густой, как смола. Она выпрямилась, став выше, старше. В глазах — древность и сила.

— Немногие проходят. Умные — ищут ответы. Сильные — ломают стены. Ты… просто не веришь. Даже себе.

Я шагнул вперед. Камень за спиной рассыпался в пыль. Передо мной — арка из переплетенных ветвей. За ней — вновь сад. Истинный. Слишком живой, чтобы быть ложью.

— Я не ищу правды, — сказал я. — Я иду. Этого достаточно.

Царица Вечного Сада молчала. Потом — склонила голову. Цветы у ее ног закрылись, как в молитве. Лоза отпустила мои запястья, о которых я даже не знал, что они сжаты.

— Тогда ступай, — прошептала она. — Но помни: даже корни, идущие вглубь, однажды достигают пустоты.

Я не ответил, сделав шаг под аркой, и земля под ногами тут же содрогнулась.

Сухой хруст — будто ломают кости. Из земли вырвалось нечто — с треском, сыплющимися из щелей листьями и сучьями. Древесный силуэт вырос прямо передо мной — чудовище, сплетенное из корней и трещащей древесины. Его туловище состояло из стволов, вросших друг в друга. Глаза — если их можно было так назвать — горели тускло-зеленым, гниловатым светом, как мхи в подземельях.

Оно раскрыло пасть — и вместо рева послышался звук штормового ветра, ломающего заросли бамбука. Острые, как мотыги, конечности скребли воздух. И оно бросилось на меня.

— Ах, прости, — раздался веселый голос за спиной. — Я редко отпускаю гости… особенно тех, кто так красиво цветет.

Я обернулся отступив назад на полшага — Царица стояла у арки, сложив руки перед собой. Цветы на ее теле распускались шире, венки на волосах пульсировали в такт ее смеху.

— Но ведь ты не думал, что все закончится без прощального танца?

А я облегченно рассмеялся. Напряжение этого места меня наконец-то отпустило. И я вновь оказался в своей стихии.

Тварь ударила. Быстро, куда быстрее, чем я мог ожидать. Но я ушел. Почти без последствий. Древесные побеги, заменяющие ему конечности, разорвали мне кожу и хлестнули по земле, оставив глубокую борозду.

Кувырок спиной назад — и я вновь в стойке. У меня уже есть опыт подобных схваток. Монстр обладал высокой скоростью, силой и крепостью, но чего у него не было, так это техники. Существо следовало за своими инстинктами, пытаясь достать меня любой ценой, чем я беззастенчиво пользовался.

То, что двигается как человек, будет страдать от тех же проблем, что и человек. Я кружил вокруг него с улыбкой, уклоняясь от его мощных, но таких глупых ударов. Классический бой: техника против мощи. И техника выигрывает.

Лоу-кик раз за разом попадал в одну точку. Голень, окутанная энергией земли для прочности и воды для мощи, уже раздробила броню из коры, замедлив его движения.

Шаг — удар. Уклониться — и снова удар. Тварь рычала от боли и уже пыталась сбежать от меня, но я все так же методично вбивал свою голень в его подобие ноги.

Царица наблюдала за мной, как за редкой птицей, пойманной в золотую клетку. Ее глаза мерцали тысячей лепестков — и в каждом отражалась ядовитая радость.

— Дерево, что не гнется, ломается, — сказала она, — но иногда… лучше быть бурей, чем веткой.

После ее слов деревяшка взревела и атаковала на всех уровнях. Она била корнями, заменяющими ей ноги, руками-ветвями. Каждый удар оставлял за собой следы на земле, в которых уже начинали прорастать новые побеги.

А я продолжал методично ломать этого урода. Вся его мощь не значила абсолютно ничего. Все его тело было покрыто множеством разрывов в защищающей его коре.

Сбоку, на уступе из скрученных корней, Царица наблюдала с ухмылкой. Она подняла руку, и с ее запястья соскользнула лоза, как змея. Мгновение — и та вонзилась в тело чудовища.

— Он ранен, — прошептала она. — Но я забочусь о своих детях.

Корни на теле твари зашевелились. Треснувшая кора затянулась. Сквозь разломы заструился золотистый сок, стягивая трещины. Монстр заорал, оживая с новой яростью. Он прыгнул, и я едва успел отклониться — когти рассекли воздух рядом с моей щекой.

Я ощущал, что оно не просто живое. Оно возрождается, пока его поддерживает Царица Сада. Это не просто бой. Это — ритуал.

Все вокруг пело на языке сада.