Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Сцены шли сплошным потоком, пытаясь сломать мой разум. Каждая из них была настоящей, болезненной и каждая что-то изменила во мне. Что-то очень важное.

— Ты искал контроль, Ян, — прошептал мне ветер с воды. — Но овладел ли ты им в достаточной мере? Слишком поздно для контроля.

Я улыбнулся этому голосу. Меня этим не взять.

— Для ворона — никогда не поздно. — После моих слов озеро почернело, будто кто-то вылил туда гигантский сосуд с чернилами. Зеркальная гладь изогнулась в жуткую кривую ухмылку и пошла рябью. Новая волна принесла очередное видение. Куда более жесткое чем все что я видел раньше — видение возможного будущего.

Я стоял на вершине пирамиды, возведенной из множества тел. Они были мертвы — каждый, кто когда-либо верил в меня, кто шел за мной, кто называл меня братом, союзником, возлюбленным. Под моими сапогами трещали раздробленные кости. Темные доспехи, сотканные из лжи, предательства и крови сверкали холодным металлом, а я стоял раскинув руки и хохотал как безумец.

Ветер нашептывал имена. Я знал их. Я помнил, как каждый из них пал.

Мэйлин лежала у подножия, горло — разрублено моим же клинком. В ее стекленеющих глазах, меркнущих в последних всполохах жизни, все еще теплился немой вопрос: «Почему?» Она не кричала, не сопротивлялась — до последнего надеялась, что это ошибка и я вспомню.

Лиан лежала рядом, рукоять ее меча до сих пор сжата в пальцах, застывших в судороге. Мое лицо отражалось в ее мертвых глазах — чужое, хищное, давно потерявшее очертания человека. Она пыталась остановить меня и исполнить свой долг до конца.

По…

Я не стал смотреть на По.

— Ты выбрал, — произнес я, который был не я. Он звучал как поминальный колокол. А вода вновь забурлила, и с очередной волной посылая мне следующее видение.

Мы победили. Мир был очищен от скверны. Демоны обращены в прах, первопредки склонили головы признавая нашу силу, кланы света дрожали от одной только тени моего имени. И все же… осталась лишь одна. Хэй.

Но это была уже не она.

Из ее белых волос, слипшихся от засохшей крови, свисали капли чужих страданий. Ее зрачки исчезли, оставив два бездонных колодца, в которых утопали свет, рассудок и сострадание. Она смеялась — не по-человечески, не с торжеством, а с той жуткой пронзительностью, что присуща безумию, когда оно окончательно заменяет душу.

Я наблюдал, как она срывает лица с тех, кто еще вчера был нашими спутниками.

Лиан бросалась вперед, взывая к разуму. Ее тело сложилось, когда в нем застрял коготь Паучихи.

По читал заклятье — слишком медленно. Она была быстрее. Ее зубы вонзились ему в горло, и все стихло.

И тогда в бой вступил я. Мой шуаньгоу разрубил ей горло с идеальной точностью хирурга. Ни секунды промедления. Ни вспышки боли.

Только сталь и тишина.

Так я искоренил то, что сам пробудил.

Волна словно смеясь ударила по моему разуму вновь.

Я стоял в центре лагеря, где когда-то был свет, огонь и жизнь. Тела друзей, побратимов, союзников — всех, кого я поклялся защищать, лежали, устремив стеклянные глаза прямо на меня.

Мэйлин — с зияющей раной в груди, губы ее шевелились, едва различимо произнося:

— Где ты был?..

Лиан, переломанная, изрезанная, но несломленная — стискивала в руках обломок меча. Даже умирая, она готова была защищать.

— Ты обещал… — шептала она, и слова ее не умирали, а впивались в кожу.

По…

Он просто лежал лицом вниз.

На его спине — вырезанный ножом символ. Мой мон.

Я шагнул назад. Но отражение не исчезло.

— Это было, — прошипела вода, закипая, обжигая паром лицо и руки. — Или будет. Ты не удержишь свои страсти, сдайся и останься со мной.

— Нет… — хрипло прошептал я, но голос утонул в бурлении воды.

— Тогда узри все.

Сотни сцен выплеснулись наружу.

Тысячи путей. Во всех — я был тем, кто убивает, кто бросает, кто выбирает себя вместо них.

Каждая сцена. Каждый образ обвиняли меня, но они лишь разжигали огонь внутри моей души. Безумный огонь гнева.

Ярость жгла вены, как расплавленный металл. Сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот разорвет ребра. Ворон берет силу в эмоциях и страсти, но удержать ее можно лишь через контроль. Слишком поздно? Глупцы. Я рассмеялся. Я глядел на жалкие потуги озера сломать меня и смеялся. Меня кто прошел сквозь царство Дзигоку.

Мой жестокий смех рвал тьму на куски. Да я жесток, да я убийца, да я лью кровь и не щажу врагов. Но кто бы не пробовал меня остановить он должен знать есть что для меня есть лишь мой путь. Есть лишь моя воля. Да раскроются мои черные крылья.

Древняя как мир мантра в моих устах звучала как боевой клич. И в глубине, на самом дне — вспыхнул иной образ.

Мы впятером. Спина к спине. Израненные. Истекающие кровью. Окруженные врагами. Но стоим вместе.

Не из-за долга. Не из-за магии крови. А потому что выбрали. Потому, то мы семья.

Запрокинув голову я смеялся как безумец, а ветер кружащий вокруг меня смеялся вместе со мной.

— Мой выбор сделан давным давно. Прочь из моего разума или я тебя уничтожу! — Каждое произнесенное слово было наполнено силой моего духа и оставляло выжженные раны на поверхности этого озера.

Зеркальная поверхность больше не смеялось, не угрожало. Она стонало от боли, а через мгновение разлетелось на осколки света и теней. Черная вода медленно растворялась и в глади озера отражались облака.

Я стоял на берегу, глядя на гладь озера, и чувствовал, как внутри утихает все, что было гневом и болью. После той тьмы, что пыталась разрушить мою волю, этот покой казался обманчивым. Он был слишком мягким. Слишком глубоким. И это было подозрительно.

Волны ритмично накатывающие на песчаный берег успокаивали и словно говорили, что мне стоит отдохнуть. Но ждать это не в моих принципах.

Когда нет направления, то твоя воля даст тебе направление. Круг Земли уже показал мне, что не важно куда ты идешь рано или поздно ты встретишь кого-то кто захочет тебя остановить. А это даст возможность получить необходимую информацию.

Я медленно шел вдоль берега думаю о том насколько же я изменился. Меня больше не трогают мои старые травмы. У меня есть четкое понимание зачем я сражаюсь