Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

Пришлось закрыть нос лацерной, чтобы не наглотаться пыли, которой мелкинд уже успел накормить.

Когда поток кончился, а над дорогой осталось лишь коричнево-серое облако, Каонэль перешла на другую сторону и попыталась отряхнуться. Но мелкие частички так плотно налипли, что спасет лишь купель в ее прекрасном Дереве.

Дождавшись пока пыль окончательно сядет, она потерла нос и втянула воздух. Здесь он оказался чуть влажнее, а когда подул легкий ветерок, снова уловила привкус соли.

Она шевельнула ушами и осторожно направилась через бурелом в сторону, откуда тянет бризом. Пока шла из кустов высовывались любопытные мордочки, по стволам спускались белки, но быстро взлетали обратно, словно боятся, что кто-то украдет их запасы.

Пару раз цеплялась плащом за ракитник, приходилось останавливаться и распутывать, чтобы не повредить и лацерну, и куст. Когда это удавалось, ракитник будто становился выше и приветливо качал листьями. Каонэль встряхивала головой, стараясь прогнать наваждение, и шла дальше сквозь лес.

Деревья все редели. Через некоторое время между ветками стало видно небо, бледно-голубое с примесью лилового, какое бывает лишь вечером. Листва в это время кажется особенно сочной, будто кто-то изнутри подсвечивает каждый листочек.

Каонэль вздохнула. Если бы не угроза войны, можно было бы сесть и наслаждаться безмятежным спокойствием и красотой природы.

Пройдя еще немного она уловила запах, совсем не похожий на лесной. Из букета лиственных ароматов выбился один, похожий на смесь чего-то горелого и сладкого. Каонэль согнула колени и стала двигаться осторожней, прислушиваясь к лесу.

Впереди показались густые заросли шиповника, запах усилился. Эльфийка бесшумно вытащила меч, и подойдя на полупальцах, раздвинула ветки.

– Ну вот… – пробормотала она, выпрямляясь.

За кустами оказалось пусто, но когда их обошла, обнаружила на траве выжженное пятно. Присев, стала внимательно изучать.

Пятно широкое, словно здесь вспыхнула и прогорела целая бочка, но что горело – не понятно. Травинки почернели, но не скрутились, как обычно бывает от пламени. Почва под ними покрылась синеватым налетом, и все это источает сладковато-горелый запах.

– Никогда такого не встречала, – пробормотала эльфийка и поднялась.

Когда покрутила головой, в десятке шагов на запад обнаружила еще одно пятно, но уже на стволе дерева. Через пару мгновений Каонэль уже стояла рядом и внимательно разглядывала кору.

Она тоже оказалась неповрежденной, лишь покрылась темно-синим.

Эльфийка озадаченно потерла подбородок.

– Будто кто-то наносил магические удары, – сказала серая себе. – Но тогда кора и трава должны были выгореть. Значит, не удары.

Она двинулась дальше на запад. Спустя еще четверть перелета стрелы наткнулась на новое пятно. В этот раз возле пня. По лобику Каонэль пролегла крохотная морщинка, едва заметная, но неприемлемая для эльфов. Некоторое время серая усиленно терла кончик уха, потом лицо просияло.

– Это следы! – выдохнула она изумленно. – Следы от перемещения!

Каонэль потянула носом, и картинка кое-как сложилась в одну. Обоняние нарисовало чужака, очень смутно и неразборчиво. Высокородную почувствовать не смогла, но появилась уверенность, что она жива.

Сосредоточившись на запахе, эльфийка двинулась за ним. Время от времени темные пятна встречались то на стволах, то прямо на траве. Один раз даже заметила почерневший куст. Она так увлеклась запахами, что не заметила, как где-то в четверти перелета стрелы хрустнула ветка. Но когда хруст повторился, Каонэль резко откинула плащ и отвела клинок в сторону.

Вокруг пустота. Даже белки куда-то подевались, лиши беспечная иволга все распевает на разные лады, словно не замечает, что день угасает.

Уши серой зашевелились, как у нервной кошки, крылья носа затрепетали. Но бриз со стороны моря, и даже ворг не учуял бы зверя.

Несколько минут Каонэль крутилась на месте, вглядываясь в тени стволов, прислушиваясь и принюхиваясь. Солнце к этому времени опустилось еще немного, и лес погрузился в легкие сумерки.

– Выходи, – потребовала эльфийка.

Но никто не ответил. Она тихо выругалась, развернувшись, быстрым шагом, иногда переходящим в бег, двинулась дальше.

Ветер засвистел на кончиках ушей, раздувая плащ и поднимая волосы. Каонэль понеслась вперед, постепенно расслабляясь потому, что кто бы ее ни преследовал, догнать эльфа можно лишь на единороге, а они тут не водятся.

Спустя несколько минут бега, она выскочила на открытую территорию, поросшую редкой травой. Впереди земля круто обрывается, а дальше бесконечное море. Здесь все еще светло, солнце медленно ползет к горизонту, расплескав по воде расплавленное золото. За обрывом волны шелестят о камни. Позади к иволге присоединился соловей и запел вечернюю песню, демонстрируя – здесь моя территория, тут только мне разрешается петь. Иволга быстро затихла.

Каонэль прошла вперед и застыла на самом краю, вглядываясь в золотистое, как край Талисмана, море.

Время от времени где-то выпрыгивает рыба, ветер усилился, принося запах морских водорослей.

Серая вздохнула и проговорила в никуда:

– Где же искать тебя, высокородная…

Где-то загоготала перепуганная чайка, послышался всплеск, и море снова погрузилось в вечернее спокойствие.

Чуть ниже обнаружился плоский выступ, нависающий над водой, как балкон без перил, под которым в воде отражаются солнечные блики. На самом краю камень с синим пятном.

Каонэль охнула и спрыгнула на выступ.

– Ну не мог же он тебя под воду утащить. Ты же не ихтионка. Утонешь.

Потянув воздух, эльфийка закрыла глаза и стала перебирать картинки, которые нарисовало обоняние. Справа под выступом затаилась мышь, сердце бьется часто, словно уже попалась. Дальше – кусок дерева на волнах стукается прибоем о камни, а потом – пустынный берег со скалами и мокрыми валунами.

Каонэль сосредоточилась и снова втянула носом, в голове появились новые образы. Слева у воды сбились водоросли и, судя по запаху, скоро зацветут, наполнив берег резким кисловатым воздухом. Дальше снова пустынный обрыв.

Плечи эльфийки опустились. Она обреченно оглядела берег и развернулась, чтобы вернуться, но взгляд зацепился за ярко голубую ленту, застрявшую в расщелине между камней.

Серая буквально слетела вниз.

– Генэль… – прошептала она.

Потом спрыгнула еще ниже.

Едва подошвы коснулись камней, серая, наконец, уловила запах высокородной, терпко-сладкий, а с ним что-то горелое и недоброе. Уши дернулись, она бросилась вдоль обрыва, перепрыгивая с валуна на валун, и рискуя поскользнуться, лишь бы не потерять тонкую нить аромата.

Глаза эльфийки загорелись. Она балансировала, как настоящая акробатка, чьей ловкости позавидуют не только циркачи Страга, но и лесные эльфы, с которыми в сноровке вообще глупо соревноваться.

Через некоторое время берег стал уже, а обрыв выше. Крутые утесы нависли, как черные громады, закрывая треть неба, вода справа дошла до середины валунов, и те мокрые от брызг. Каонэль пришлось смотреть во все глаза и напрягать каждую мышцу, чтобы удерживать равновесие.

Когда берег превратился в полоску,