Фантастика 2025-96 - Ким Савин

Неужели это конец? Других вариантов я не видел. Каин и правда зажат в угол, и шансов для его победы в суде нет. Не после того, что я видел на острове.

И я даже надеюсь, что он что-нибудь этакое выкинет, ведь тогда я смогу добраться до него и завершить все своими руками.

Пора Каину умереть.

Презумпция Каина, часть 1

Минивэн занял свое место на огромной парковке у ворот. Их тут было не счесть, таких минивэнов. Все одинаковые, тонированные, вылизанные, одной марки. Показатель статуса и силы Клана. Были и другие, дорогие автомобили элиты. Однако они тоже следовали единому стилю, — только черный цвет, тонировка, серый номерной знак.

Сначала мы выгрузили инвалидное кресло, посадили в него Асуру, и, окружив её, будто конвой, направились к массивным кованым воротам. На руках у нас были белые повязки с иероглифами, что контрастировали с черной тканью пиджака. Повязками отмечали участников собрания, — тех, кто непосредственно будет содействовать в процессе.

Мы прибыли к часу дня, вся верхушка клана уже должна была собраться за общим столом. Меня волновал лишь один вопрос, — появился ли Каин на собственном суде? Ему ведь обозначили причину собрания, и он не мог не сложить один к одному. Если он не прибудет, — он труп. Хотя, если и появится тоже.

Я бы вот точно не стал бы светиться, а лучше рванул прочь из страны.

Я не смог сдержаться и подул на пальцы. Теперь почесал ладонь. Опять подул. Да тьфу ты, опять чешется.

— Ты чего там ерзаешь? — обратила на меня внимание Асура.

— Да так, ничего.

— Переживаешь что ли? Вот не думала, что увижу, как наш Они` нервничает.

— А ты как? — перевел я тему.

Она взглядом показала на окружающих и скривила рот, намекая, что ей некомфортно говорить при остальных. Я немного притормозил кресло и наклонился к ней, чтобы слышать.

— Хреново, вот как, — сказала она шепотом. — Я будто в страшном сне, Рио.

— Я понимаю.

— Нет, не понимаешь. Всю жизнь я боялась, что окажусь на собрании якудза, а они будут смотреть на меня, как на очередную блудную девку из задворок. Что будут ухмыляться и отворачиваться, пялиться с презрением и издевкой. И вот мой самый страшный кошмар передо мной. Меня везут на чертовом кресле-каталке в офис клана, и все будут таращиться на неудачницу, которую обесчестил Каин.

— Но ведь это не так.

— Какая разница? Представь, что они говорят за спиной, и какие слухи распускают? Я боялась этого момента и поэтому убедила тебя убить Кенджи, отомстила за унижение. И все равно оказалась здесь.

Мы прошли через калитку справа от ворот, оказавшись в огромном дворе, что по бокам был окружен японским садом. Уложенная плиткой площадка вела к ступеням дома, и помимо лавочек и фонарей, украшений на территории не было. Ни фонтанчиков, ни палисадника с цветами, ничего. Как ни странно, несмотря на внешнюю пустоту, двор не казался серым и неприметным. Идеальная чистота, гармония плиты и зелени оказывали такое же чувство, что любой офис борёкудан. Только у якудза богатство подчеркивалось пустыми стенами и минимализмом.

По бокам стояли члены клана, кучковались небольшими толпами, курили, обсуждали что-то, и все как один вытаращились на нас.

— Глядя на них, я не вижу их лиц, — сказала Асура тихо. — Лишь лицо смеющегося Кенджи. Он все-таки победил.

Люди в костюмах замолкали, когда мы проходили мимо, оборачивались и начинали переговариваться только когда мы отдалялись на достаточное расстояние. «Габутай» — шептали их губы. «Габутай» — повторяли они, словно мантру. Кто-то произносил его с почтением, а кто-то, наоборот, брезгливо сплевывал слово на землю. Некоторые глаза следили за нами с неподдельным интересом, а некоторые смотрели угрюмо, через тонкие щелки сморщенных век. «Габутай» стало словом дня в мире якудза. Хотели они или нет, мы ворвались в их простой и понятный мир, и пошатнули столпы баланса.

Мы пришли уничтожить фундаментальную фигуру всего бандитского сообщества и изменить расстановку сил. Одни ждали с нетерпением, другие боялись перемен.

Я положил ладонь ей на плечо и слегка надавил.

— Мико, — прошептал я, — ты уже якудза. Тебе больше не нужно терзаться мыслями о том, как на тебя смотрят другие семьи. Плевать на них. Ничто не сотрет ирэдзуми с твоей спины, никто не заберет честь и достоинство. Пусть они чешут языками сколько угодно, Ягами-кай, сильнейшая группировка в Токио, стоит за тебя стеной. Не забывай, большинство собравшихся здесь и не мечтают о том, что есть у тебя сейчас. Огромный офис, прибыльная территория, имя последней из Габутай. И остался всего шаг, чтобы получить новое — убийца Каина. Та, на ком он споткнулся и пал.

— Поэтому я здесь, в этой чертовой коляске, — ответила она, глядя вперед и не моргая. — Я не отмою свой позор его кровью, но смогу насладиться зрелищем. Все, что у меня осталось, это месть.

Глупая девчонка, ты не понимаешь, о чем говоришь… Лучше бы послушала того, кто уже умирал.

— Нет, у тебя есть гораздо больше. Со временем ты поймешь, — произнес я вместо спора.

А вот и дом Одэ. Такой же массивный и простой, как и его двор. Брутальное здание с плоской крышей в стиле модерн, будто собранное из больших бетонных блоков. Второй этаж сверкал панорамными окнами, третий же оформлен в виде одного длинного балкона с квадратными широкими колоннами.

Я ожидал увидеть нечто иное, — дань традициям, черепицу на крыше, разукрашенный вход, статуи драконов и самураев, вот это все. А получил здание бизнес-центра, что просто кичилось своими прямыми углами и официальностью.

Мы закатили коляску по пандусу и прошли через открытые двери в главный зал. Все тот же строгий стиль, — плитка на полу, темные ковры без узоров, лестница из черного мрамора, серые стены без орнамента, на которых висели портреты неизвестных мне людей.

В холле было столпотворение, нас пропустили без очереди, как участников суда. У металлодетектора Мико подала мне руку.

— Дальше я сама, — сказала она, чтобы все слышали.

С трудом встала на ноги и прошла через рамки, держась за мою руку. Охрана и ухом не повела, когда Акира протянул через пищащий детектор трость. Хитрость сработала.

Остальные прошли без проблем, мы заранее подготовились и не брали ничего, что вынудили бы охрану нас обыскать.

—