Фантастика 2025-54 - Андрей Еслер

С улицы вернулся Гольдштейн. Узнав, что расчленение отменяется, он развил бурную деятельность: разбудил верную Розу Яковлевну, и, взяв с нее клятву молчать обо всем увиденном, отправил оттирать заляпанный кровью пол, затем приволок откуда-то плотные темные ковры:

– Сюда мы их завернем, и скинем в песчаный карьер. Здесь не очень далеко, за два часа успеем. Повезем по объездной дороге, там стража не ходит.

– Надо разбудить Милану, втроем нам не справиться, - решила Виктория.

Разбуженная Милана долго не могла понять, чего от нее хотят. Уяснив наконец, она не стала возражать, а принялась помогать Виктории заворачивать тела наемников в ковры. Затем тюки вытащили во двор и привели лошадей, мирно дремавших у стены дома. Макс надел на своего жеребца уздечку и вдвоем с Гольдштейном закинул на спину коня первый труп.

– Это что такое? - возмутился Малыш, - Я благородный скакун, а не битюг похоронный!

Остальные лошади тоже выразили свое недовольство нервным ржанием. Они взбрыкивали и отскакивали, не давая приблизиться к себе.

– Короче, так, - разозлилась Виктория, - Если вы нам не поможете, нас повесят за убийство. И тогда некому будет спасти Вторую грань. Тогда погибнут все, а из вас даже сервелат не накрутят. Сдохнете как бесхозные клячи!

Лошади смирились и позволили взвалить на себя страшный груз. Гольдштейн взял свою кобылку под уздцы, и повел ее в узкий переулок между своим и соседним домами. Остальные тронулись за ним.

Через два часа пути они оказались на огромном пустыре, посреди которого зияла глубокая яма.

– Это карьер, из него берут песок для строительства, - пояснил Гольдштейн, - Скидывайте их сюда.

Макс стащил тяжелое тело наемника с лошади, и подтянул его к краю карьера. Затем он толкнул сверток вниз. Гольдштейн, тяжело дыша, проделал то же самое и помог Максу справиться со вторым тюком. Следом спихнула свою ношу Виктория.

– Я ни за что не подниму такую тяжесть! - заявила Милана.

– Сейчас помогу, - ответил Макс, подводя ее коня поближе к карьеру.

– Тише! - шикнула Виктория, - Внизу кто-то есть!

Скинув вниз последнее тело, Макс прислушался. Со дна карьера раздавались странные звуки, похожие на чавканье. Милана взмахнула рукой, и на краю карьера возник прожектор. Его лучи выхватили из темноты на дне тощие фигуры, обступившие тела наемников. Это были уродливые существа ростом с человека, но какие-то очень тонкие и гибкие. Длинными костлявыми руками они раздирали плоть покойников и ели ее. Один из трупоедов поднял голову вверх. Макс содрогнулся от ужаса: большие, как у лемура, глаза на синюшном лице излучали желтый свет, из-под тонких губ выступали острые клыки. Существо протянуло руки вверх и угрожающе зашипело. Остальные, не обращая внимания на происходящее, продолжали пиршество.

– Бежим! - заорал Гольдштейн и вихрем взлетел на свою лошадь.

Та, напуганная этим криком, темнотой и запахом мертвых тел, понеслась прочь от карьера. Милана и Виктория последовали примеру Льва Исааковича и помчались вслед за ним. Макс вскочил на Малыша, припоминая, что седла на нем нет, и, молясь о том, чтобы не упасть, обнял руками его шею, и завопил:

– Давай, мой хороший! Не подведи!

Жеребец пустился галопом, унося седока от страшного места. Макс оглянулся: за ними никто не гнался. Видимо, чудовищам хватило пищи.

Вернувшись в дом Гольдштейна, все сразу же разбрелись по комнатам. Разговаривать после всего пережитого никому не хотелось. Макс открыл дверь своей комнаты, и сразу же был атакован обиженным Роки. Пес, мучаясь от неизвестности и одиночества, изгрыз на нервной почве две подушки и изрядный кусок пушистого ковра.

– Радуйся, что тебя там не было, - сказал ему Макс, отправляясь в душ.

Ему казалось, что он весь пропах чужой кровью. Отмывшись, он рухнул в кровать, подтянул к себе остаток подушки, и забылся тяжелым сном.

Глава 16.

Ему снился какой-то жуткий и очень страшный сон. Из забытья его вернул Роки, который топтался на кровати и ворчал:

– Выпусти меня на улицу! Я же собака! У меня важные дела!

С трудом оторвав голову от подушки, Макс увидел, что комната залита солнечным светом. Он встал, выпустил пса из комнаты, умылся и спустился вниз. Роза Яковлевна накрывала на стол, всем своим видом демонстрируя, что ничего такого страшного накануне не произошло. Через несколько минут в столовой собрались все остальные.

– Я не стал будить вас рано, дал возможность выспаться, - сказал Гольдштейн.

– Тем не менее, нам пора выезжать, - ответила Виктория.

Ночные события как будто ничуть не отразились на девушке: она была как всегда свежа и собранна. Милана, похоже, тоже не сильно-то переживала из-за случившегося. У Макса же перед глазами все время стояла одна картина: монстры, раздирающие человеческую плоть. Какими бы ни были те наемники, они не заслуживали таких страшных похорон.

– Не думай об этом, - сказал Гольдштейн, - Впереди еще много страшного и незнакомого.

– Ну да, как в сказке: чем дальше, тем страшнее, - невесело усмехнулся Макс и тут же спросил:

– А почему вы не предвидели нападения?

– Я же и шел к тебе, чтобы предупредить, а тут ты в зеркало впялился! - оправдывался Лев Исаакович, - А вообще, я ведь далеко не всегда могу предвидеть будущее. Это я сразу вам говорю, чтобы не возникало недоразумений.

С улицы прибежал радостный Роки и потребовал свою порцию. Роза Яковлевна, почему-то проникшаяся к псу самыми нежными чувствами, поставила перед ним большую тарелку с вареной печенью и миску с молоком:

– Кушай, дорогой. Вы бы, Максим, собачку оставили. Нечего ему с вами по дорогам мотаться. Он вон какой милый и нежный!

"Милый и нежный" оторвал морду от миски. По обеим сторонам пасти стекали молочные струи:

– Спасибо тебе, добрая женщина! Далеко не каждый может оценить изысканную красоту бостон-терьера. Но я не могу остаться, мой долг быть рядом с хозяином.

После завтрака быстро собрались в дорогу. Макс закинул за плечи старый мешок, упаковал Роки в новый, более комфортабельный, и вышел во двор седлать Малыша. Он ласково погладил мощную шею жеребца, испытывая к нему благодарность за то, что унес от страшного карьера в целости и сохранности:

– Здравствуй, Черный Дьявол!

– Зови меня Малыш! - капризно потребовал вороной.

– Хорошо, Малыш так Малыш, - покладисто согласился Макс, - В конце концов, какая разница? Главное, что ты лучший конь на свете!

– Я знаю! - гордо объявил жеребец, но