Корея. 1950 - Даниил Сергеевич Калинин

Глава 5

17 октября 1950 года от Рождества Христова. Горная система Тхэбек южнее Пхеньяна.

Майор Михаил Кудасов, военный советник при Корейской народной армии.

…Мы снова на марше. Не убегаем, нет — просто следуем на север горными тропами, практически вслепую. На дороги не выйдешь, дороги заняты колоннами войск ООН, тянущимися к Пхеньяну… На мгновение позволяю себе слабость, задавшись вопросом: стоило ли оно того? Стоило ли так рисковать собой в засадах, если для мотопехоты и танкистов янки (да и англичан) наши удары так, комариный укус⁈

Впрочем, тут же себя одергиваю. Ещё как стоило! И дело тут не в том даже, что нам удалось чуть подпортить логистику врага, нет. Прежде всего, это чувство страха, подтачивающего волю и силу духа всех солдат противника, кто уже наслышан о засадах. Тех, кто ныне исподволь ожидает, что за очередным поворотом дороги их встретит удар артиллерийского снаряда или мины, или даже одиночный, но точный выстрел снайпера… А ведь пуля как известно, дура, может попасть именно в тебя!

От таких мыслей моральный дух солдат падает — а это очень важно даже в масштабах всей войны…

Ну, и кроме того — капля камень точит. В июне 41-го порой кажущееся бессмысленным сопротивление окружённых подразделений РККА, их затяжное отступление к линии фронта, сопряженное с неизбежными столкновениями с врагом, также казалось каплей в море в масштабах огромного фронта. Но этих «капелек» было ой как много, и они сумели оказать существенное влияние на ход немецкого наступления — и срыв «Блицкрига».

Нет, все точно не напрасно!

…- Привал.

В этот раз Паша выбрал для временной стоянки действительно подходящее место — не очень густой смешанный лес на склоне горы. Так что деревья с остатками ещё не опавшей листы неплохо защищают нас от ветра — и, судя по близкому шуму воды, рядом протекает то ли мелкая горная речка, то ли бьёт ключ.

Да, тут привал напрашивается сам собой — вдоволь напиться и наполнить фляги, перевести дух. Еда… Мы поели на рассвете, сейчас около полудня. Думаю, в очередной раз поедим уже на следующем привале, через три-четыре часа движения… В вещмешках у нас осталось по одной-две банки трофейных консервов. Одну на сегодня, по полбанки на завтра… И также на завтра, на второй приём пищи остатки галетного печенья, по бруску пресованных сухофруктов и небольшое количество горького, противного на вкус трофейного шоколада.

Часть консервов мы оставили корейцам, приютившим раненых артиллеристов и действительно пригласивших фельдшера — последнего также «поблагодарили» парой банок тушёнки… Именно поблагодарили, платой за спасенные жизни это никак не назовёшь.

А с учётом того, как живут крестьяне бедного горного «хуторка», не успевшие толком «обрасти жирком» по завершению японской оккупации… Короче, на самом-то деле оставленная тушёнка пойдёт на пропитание наших же бойцов.

Это, конечно, хорошо, что нам удалось пристроить увечных батарейцев. Вот только на полутора банках консервов, оставшихся на брата, мы до Пхеньяна не доберёмся. Марш по горным тропам итак увеличивает то расстояние, что нам предстоит пройти… А без энергитической подпитки скорость однозначно упадёт. И это проблема…

Мы действительно нашли родник, бьющий прямо из склона горы и наполняющий собой небольшую каменную чашу. Бойцы принялись жадно пить ледяную, до ломоты зубов воду, черпая её ладонями, на что Паша громко заругался, требуя наполнить фляги и лишь после пить, аккуратно грея воду во рту.

— Товарищ майор, разрешите…

Я невольно усмехнулся:

— Юонг, да брось ты. Какая субординация, когда нас от батареи три человека осталось⁈ К тому же успели пройти вместе огонь и воду… Миша, просто Миша, без званий.

Капитан с недоверием и кажется, даже лёгкой подковыркой прищурил глаза, словно припоминая засаду на тропе — когда я отослал его, приказав уйти на правах старшего по званию. Но сейчас я счёл возможным ничего «не заметить», с добродушной рязанской простотой уточнив:

— Так чего ты хотел, друг мой?

Юонг посерьёзнел, кивнув в сторону последнего уцелевшего артиллериста:

— Бао узнал этот родник и этот лес, он бывал здесь в детстве, в гостях у родственников — их деревня располагается чуть ниже, в долине…

Выслушав доклад Бао в переводе Юонга, я поспешил к устало прикрывшему глаза Гольтяеву, присевшему на валун чуть в стороне от родника:

— Паша, есть вариант поесть горячей пищи и раздобыть немного еды в дорогу.

Майор, до того подставивший лицо редким осенью солнечным лучам, пробивающимся сквозь листву, живо встрепенулся:

— Говори!

— У меня тут боец, Бао, узнал местность. Говорит, уже бывал здесь. И внизу, в долине, располагается зажиточная деревня — у местных крестьян и плодородной земли поболе, и птицу водит каждая семья. Сейчас как раз пришло время резать кур и прочих пернатых… Поедим домашней лапшички, попросим с собой вяленого мяса, крупы, сухарей или хлеба; корейцы своим защитникам точно не откажут! Тем более, среди нас есть родственник одной из крестьянских семей…

Паша, однако, моего энтузиазма не разделил:

— Слишком хорошо, чтобы все прошло гладко, Миша. Долина лежит ближе к дороге, так что враг в любой момент может завернуть в селение.

Я согласно кивнул, принимая доводы майора осназа, но после внёс контрпредложение:

— Выходим у деревне, залегаем чуть в стороне — так, чтобы и ты, и Чимин при случае прикрыли посыльного огнем. Присмотримся; если англичан и янки не наблюдается, отправим Бао на разведку. Если все ладно, я и Юонг присоединимся к товарищу, прихватим с собой все, чем поделятся деревенские. Если нет… Прикроем отступление Бао огнём.

Немного поразмыслив, Паша согласно кивнул:

— А это уже похоже на план действий… Ну, коли разведчик знает дорогу, пусть ведёт!

…К «деревне» (наши-то горцы кличут свои поселения аулами, но вряд ли корейцы используют сей же термин) мы подобрались минут через сорок. Поселение действительно куда как крупнее, чем наш бывший приют в горах. За счёт расположения в долине, крестьяне имеют возможность возделывать плодородную землю на самых склонах гор, разбив свои пашни на симпатичных таких, ступенчатых террасах… На подходе мы услышали не только крик птиц, но и хрюканье свиней, что вселило в бойцов сдержанный оптимизм; Бао так и вовсе расцвел самодовольной улыбкой… Ну что же, молодец, ничего не скажешь. Если все пройдёт гладко, подносчик, почитай, выручил весь отряд.

Тем не менее, вслепую в посёлок мы сразу не сунулись — нет, как