Корея. 1950 - Даниил Сергеевич Калинин

Сейчас-то все давно уже кончено, Япония повержена целых пять лет назад. И все же местные порой невольно вздрагивают при виде групп американских самолетов, возвращающихся с учений и заходящих на посадку…

Впрочем, в своей жизни я успел повидать вещи и похуже японского налета от 7 декабря 1941-го — а вот теперь стою на берегу и мирно любуюсь океаном… Что познал, как кажется, все тайны мира.

Но время созерцания подходит к концу… Пора.

Я спрыгнул с камней. Мягкие туфли наполовину погрузились в песок. Шаг к велосипеду — нужно поторопиться… Сегодня ведь моя смена на аэродроме Хикэм-Филд. Принеси, подай, не мешай — но все с уважением: я ведь герой войны! Пережил японский плен, вернулся… А работа есть работа, друг. Доллары сами себя не заработают, у нас здесь не Оклахома! Военный объект. Нужно работать и гордиться.

— Хей, Айван! Заскакивай на шахматы! Давно тебя не было!

Старик Элл. Я лишь примерно догадываюсь, сколько ему лет — но ходят слухи, что у старика в тумбочке покоится «Медаль Почета» за бои во Франции в 1918-м. Выходит, старик успел надрать фрицам зад еще в Великой войне! А после мировой мясорубки тридцатилетней давности перебрался из Арканзаса на Гавайи.

Я часто размышляю о том времени, когда Элл был молод, полон надежд и стремлений… Непростое время, оно должно было положить конец безумству кровопролития, отнявшего миллионы человеческих жизней! Но люди не справились с тем узлом противоречий, что, как кажется, еще только сильнее затянулся в 18-м… Иногда мы беседуем с Эллом о том, как война меняет людей, закаляя дух — и, одновременно с тем, иссушает душу.

— Знаешь, Айван. — говорил он порой, глядя в небо. — настоящим героем ведь не становится тот, кто ищет славы. Герой — это человек, одержавший победу над собственным страхом. Он вынужден идти вперед, даже когда сердце точат сомнения…

Мне остается только многозначительно кивать. Но я прекрасно понимаю, о чем говорит этот любитель шахмат.

— Товарищи, кого мы оставили за спиной, — продолжал он, не отрывая взгляда от горизонта, — они ведь уже никогда не вернутся. Но ради их жертвы мы должны помнить их подвиг и ценить настоящую жизнь…

Этот морщинистый мужчина напоминает мне отца — только с деревенскими манерами. А я, видимо, служу ему заменой сына… И всех это вполне устраивает.

— Обязательно буду! — я приветственно махнул рукой ветерану. — И опять оставлю тебя проигравшим! Подтягивай навыки, Элл!

— Не радуйся так, чернявый! Я возьму реванш!

— Непременно возьмешь, Элл!

Ага, как же. На всем острове у меня найдется не так и много равных соперников… Шахматы — это пища для ума и проработка стратегии. Хотя стоит, наверное, хоть разок поддаться старику…

Солнце понемногу припекает. И чем дальше от океанского бриза, тем сильнее! Все-таки прохладную погоду я люблю сильнее… Здесь, в тропическом раю, полном красок чудесных цветов и солнечных лучей, мне по-прежнему непривычно. И порой накатывает такая тоска по дому, по мерно падающему с небес снегу, по хрусту наста тихим зимним вечером! Что аж сердце щемит… Порой, когда закат окрашивает небо в розовые и пурпурные тона, я закрываю глаза и представляю, как мои руки сжимают ледяные снежки, как бьет в лицо порыв ледяного ветра, несущего поземку… Странно? Да еще как! Ведь окажись я сейчас в родных местах, да еще в туманно-дождливую осеннюю пору — то верно еще сильнее тосковал бы по океанским рассветам и закатам! Но так устроен человек — зимой тоскует о лете, летом мечтает о зимней прохладе, о морозном узоре на окнах, о кружке горячего чая под любимую книгу… Правда в том, что на свете нет идеального места. Но разве не прекрасно иногда покориться ностальгии?

За спиной вдруг послышался нарастающий, стремительно приближающийся гул, отвлекший меня от степенных размышлений. А парой секунд спустя меня обогнал новенький «Дуглас», заходящий на посадку.

Интересно, кто это?

Рейсов на сегодня быть не должно… Уж я-то все знаю о расписании полетов!

Я ускорился, приналег на руль велосипеда, старательно крутя педалями.

Нужно постараться успеть увидеть непрошенных гостей!

В голове роятся разные мысли. Уж очень мне интересно, кто так бесцеремонно прервал сложившееся расписание полетов?

А впереди уже показалось КПП со звездно-полосатым флагом…

— Сегодня вновь ждем пекло, да? — разве что для проформы разглядывая мой пропуск, уточнил Стив, вытирая со лба мелкие бисеринки пота. Если быть точным — Стив Ричерс, богатырского склада чернокожий капрал; однажды я отдал ему свой сэндвич — и с того момента он решил, что мы друзья. Впрочем, парень по-настоящему добрый, непривычный к тому, что белые проявляют к «ниггерам» простое человеческое участие. Несмотря на подвиги афроамериканских солдат в годы Второй Мировой, в отношениях бывших рабов и бывших господ изменилось немногое…

Я страдальчески подвел глаза, соглашаясь со словами капрала, но после заметил:

— Вряд ли будет лучше, когда начнутся затяжные дожди.

Капрал согласно кивнул со страдальческим выражением лица, после чего уточнил:

— А ты чего сегодня пришел? Что-то забыл? Иди опять вызвали из-за пьяницы Джорджа? — во взгляде капрала читается искреннее участие.

— Да нет. Джордж вроде в порядке… — не слишком уверенно протянул я. — А вот твой покорный слуга, по-моему, забыл закрыть шкафы в подвале. Сам знаешь, Джон потом всю плешь выест! А я как раз мимо проезжал. Надо бы проверить. Сам-то как думаешь? — кивнул я с самой непринужденной улыбкой. Дай человеку побыть твоим советчиком, и он станет тебе доверять.

— Конечно надо — подтвердил караульный. — Но будь осторожен, сейчас какие-то шишки прилетели. Вообще-то КПП закрыто уже целый час! Особый режим, смекаешь? Говорят, ЦРУ… Но за что купил, за то и продаю. Ажиотаж. Так что не попадись сержанту или дежурному офицеру, дружище, не подставляй! Хотя… Если что, лучше скажи так — ты здесь с самого утра. Ну, а уж я-то прикрою.

— Лады!

Я кивнул с искренней благодарностью, спеша как можно скорее миновать КПП.

— Храни тебя Господь, Стив! Выручаешь так выручаешь. — дружески хлопнув капрала по плечу, я двинул вперед. — С меня пиво!

— Это тянет на два пива! Не меньше! — крикнул уже в след мне Стив. — И ты придешь посмотреть на наш матч. А не как в