Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич)

На пороге появился Владимир. В руках он держал две дымящиеся чашки с кофе. На мгновение он замер, в упор глядя на Аверина, и тот заметил, что зрачки дива почти полностью исчезли, а глаза словно светились изнутри двумя колючими льдинками. Поколебавшись немного, Владимир зашел в комнату и осторожно, не опуская взгляда, поставил чашки на столик. Лицо Меньшова стало серьезным, и он поднялся.

– Ну что же, – мрачно проговорил, – я вижу, отпираться бессмысленно, все улики против меня. – Он вытянул руки вперед. – Можешь меня арестовать, Владимир. Или… – Он смерил дива с ног до головы внимательным взглядом и начал медленно поднимать руки выше. – …Может, мне стоит оказать сопротивление? – произнес словно бы в задумчивости. – Пойми, в моём возрасте совершенно нечего делать в тюрьме. А этот бой и его закономерное завершение станут достойным последним аккордом нашей с тобой симфонии, старина.

Зрачки Владимира сузились. Казалось, даже воздух завибрировал от напряжения, и у Аверина загудело в ушах. На губах и ресницах дива заблестел иней, а в комнате заметно похолодало. Владимир готовится применить дистанционную атаку? Прямо здесь, в кабинете? Мысли понеслись вскачь. Меньшов собирается атаковать? Или тянет время и ждет подкрепления? Но даже в этом случае, зачем Владимир призывает лед? В маленьком помещении, когда подозреваемого надо брать живым, это самая неуместная атака, неужели опытный полицейский див способен поддаться инстинкту и допустить такую нелепую ошибку? Или действует какой-то его приоритет? Впрочем, не важно, чем руководствуется Владимир, необходимо предотвратить удар!

Аверин уже открыл рот, чтобы закричать «Стой!», но увидел, что не успевает. Да и как простым приказом остановишь атакующего дива, тем более если он призвал свое оружие? И тогда Аверин бросился наперерез, на максимум активируя щит и одновременно выпуская Путы. Нити оплели ноги проректора. Аверин рванул их вбок, и Меньшов, потеряв равновесие, полетел на пол. У земли его падение замедлил гулко загудевший щит. Холод пробирал до костей, посреди кабинета возникла замерзшая полусфера: это лед облепил щит Аверина. Льда было совсем немного, по крайней мере по сравнению с тем, что Аверин видел прежде во время дистанционных атак Владимира. Вряд ли такой удар способен пробить щит проректора.

Однако Меньшов опустил руки, будто бы вовсе не собирался больше защищаться. Щит исчез, а старый колдун окончательно плюхнулся на пол и начал, охая, потирать бедро, словно умудрился ушибить его при падении, хотя никакого сколько-нибудь серьезного удара Аверин не заметил.

Аверин опустил щит. Ледяная полусфера, повисев в воздухе несколько мгновений, с едва слышным звоном осыпалась на пол, покрыв Меньшова с ног до головы ледяной крошкой.

– Ох, Гермес Аркадьевич, не ожидал от вас такой прыти, – рассмеялся проректор. – Я всё больше убеждаюсь, что слухи о вас отнюдь не преувеличены.

Аверин не стал комментировать слова проректора, а вслед за Меньшовым посмотрел на Владимира. Тот выглядел вполне спокойным, давление силы полностью исчезло.

– Ты все-таки не стал атаковать всерьез, – Меньшов, довольно улыбаясь, принялся стряхивать с себя льдинки.

– Я понял, что вы пошутили, – невозмутимо произнес Владимир, его зрачки тоже приобрели обычный размер.

– И решил ответить мне тем же? Ах, Владимир, ты даже не представляешь, как я скучал по нашим взаимным подначкам! Но как я тебя, а? Почти подловил! Признайся, ведь в первый момент ты готов был меня сожрать со всеми потрохами? А этот твой ошарашенный вид… ох, он дорогого стоил. – Старый колдун достал белоснежный батистовый платок, вытер слезы, выступившие в уголках глаз, и перевел взгляд с Владимира на Аверина:

– Простите, Гермес Аркадьевич, если мое поведение выглядело немного… странным. И я очень благодарен вам за попытку спасения, при серьезной атаке вы, безусловно, вытащили бы меня из-под удара. Просто… мы с Владимиром прошли через очень многое. И мне хотелось понять, не забыл ли он меня, – всё еще улыбаясь, пояснил он. – Конечно же, никого я не убивал. Да и не в том уже возрасте, чтобы скакать козлом со второго этажа. Даже на пол, как видите, нормально упасть уже не в состоянии. Тут нужен кто-то поухватистее.

Свернув Путы, Аверин сел в кресло и взял в руки чашку с кофе.

Даже несмотря на извинения и комплименты, шутка проректора показалась ему чересчур рискованной и неуместной. Что, если бы Владимиру не хватило выдержки? Или он слишком поздно сообразил бы, что бывший хозяин решил так не вовремя предаться ностальгии?

А сам Владимир… Его ответ тоже выглядел довольно опасным. И вряд ли див хотел лишь потешить самолюбие прежнего хозяина. Это была проверка, и устроена она была отнюдь не для Меньшова. Можно ли сказать, что Аверин ее прошел? В любом случае нужно держать ухо востро. А сейчас успокоиться. Владимир, безусловно, со всем вниманием оценивает состояние своего колдуна.

– Всё еще остается возможность того, что у вас был сообщник, – сделав глоток, как ни в чем не бывало заметил Аверин.

Меньшов прищурился:

– Так давайте его найдем. Наверняка это и есть убийца. – Он поднялся и тоже взял свою чашку.

– В таком случае я хотел бы поговорить с остальными членами коллегии. Возможно, они видели что-то важное.

– Разумеется, я уже сам переговорил с ними, да и глава московского Управления их тщательным образом опросил. Но я уверен, они не откажутся от повторного допроса. Это можно будет сделать завтра утром, а можно и прямо сейчас – сильно сомневаюсь, что хоть кто-то лег спать.

– Нужно также опросить студентов из списка, который принесет госпожа проректор, – добавил Владимир, – я могу это сделать сам. Есть вероятность, что они заметили что-то во время уборки. Например, каменную пыль или крошку там, где ломали плиту.

– Хорошо. Тогда ждем Наталью Андреевну со списком. А потом займемся членами коллегии. Их удобно будет пригласить в этот кабинет?

– Да, вполне. Но мне кажется, лучше поговорить в более непринужденной обстановке. Как вам идея сходить в буфет для преподавателей? Заодно и поужинаете. Дивов, кстати, тоже неплохо было бы покормить, – добавил проректор.

При слове «покормить» дверь распахнулась и в кабинет влетел Кузя. Метнулся к дивану, тут же принял человеческую форму и застыл как вкопанный, оглядываясь по сторонам.

– Что у вас случилось? – Он втянул ноздрями воздух, принюхиваясь. – Гермес Аркадьевич применял силу! И Владимир тоже!

– Ничего такого, – тут же пояснил Меньшов, – просто мы с Владимиром решили… вспомнить давнишние добрые деньки.

– Да? – Кузя нахмурился и подозрительно посмотрел на старого колдуна. – Это как?

– Всё в порядке, Кузя. Мы уже со всем разобрались, – успокоил дива Аверин, – ты можешь вернуться к работе.

– А… О! Так я как раз по делу! Гермес Аркадьевич! Я же нашел! Еще не убийцу… эх… но кое-что очень интересное. Там дива вызывали. На берегу!

– Так, подожди, – поднял руку Аверин, – какого дива вызывали? Где? Когда?

– Там, – Кузя указал куда-то в темноту за окном, – в самом конце парка, где какой-то узенький канал, похожий на ручей, и мостик еще. Дива не очень сильного, второй класс, не выше. Дня два-три назад. Там песок, ну, дорожка песком посыпана. На нем-то алатырь и нарисовали. Стерли потом. Но я нашел! Ведь в Академии нельзя где попало дивов вызывать? Да?

– Верно, – склонил голову Меньшов, – на любой вызов дива, даже третьего класса, требуется разрешение. Видите, – он повернулся к Аверину, – ваш парнишка обнаружил еще одну улику, доказывающую мою невиновность. У меня есть полный доступ к комнатам вызовов. В них каждый день кого-то вызывают, фон постоянный, никто бы никогда и ничего не обнаружил. Я бы не стал оставлять такой очевидный след.

– А-а, так вас подозревают?! Ух ты! Поэтому вы сражались? – Кузя скользнул взглядом по проректору, перевел его на лужу на полу, а потом остановил на Владимире. И тот коротко ответил:

– Нет.

Глаза Кузи на мгновение застыли, и Аверин понял, что Владимир передал ему информацию о произошедшем.

– Кузя, мы не можем исключать никого, – пояснил колдун. – Но Алексей