Девочка-птица - Нелли Мёле

Поэтому я пониже надвинула капюшон, проверила пёрышко в кармане на животе и вскоре вместе с мамой села в поезд к дому Тины. В маленьком городке, конечно, полно воронов, и хотя того самого, с пятном на клюве, я среди них не заметила, всё же, видя чёрную птицу, пугалась. Мама, слишком поглощенная общением с подругой и занятая подготовкой к её дню рождения, к счастью, этого не замечала, и у меня была небольшая передышка. Но совсем не думать о госпитале Святой Марии я не могла: как дела у Аурелии?

Поэтому я была рада, когда настал понедельник и маме снова нужно было на работу. До сих пор я очень не любила утро каждого понедельника, потому что впереди была долгая и скучная неделя, когда я к тому же почти не видела маму. Но в этот понедельник цель на неделю была ясна: надо найти похитителя, который наверняка привёл бы меня к ворону, укравшему у Аурелии её медальон. И оба они, и темноволосый мальчик, и ворон, совершенно точно как-то связаны с этим Ксавером Беркутом.

Я сама удивлялась собственной решительности. Если бы речь шла о ком-то другом, я бы назвала это мужеством.

11. Одиночество никто не любит

Следующая репетиция должна была состояться днём в этот понедельник, и я собиралась сообщить господину Бергу, что больше не буду петь в хоре, и уж тем более в мюзикле.

Хотя должна признать, что в итоге мне это очень даже понравилось. Но при мысли о сцене и переполненном зрительном зале подкашивались ноги. Вот и пойми, от волнения это или от тревоги. Кроме того, нужно продолжать поиски похитителя, а на это требуется время. В общем, причин достаточно, чтобы сразу после урока музыки подойти к господину Бергу.

Он разбирал ноты на столе и что-то негромко бормотал себе под нос.

– Простите, господин Берг? – негромко окликнула я его.

Он поднял голову, явно недовольный, и сердце у меня тут же ушло в пятки. Однако, увидев меня, господин Берг широко улыбнулся и выпрямился:

– А, Кайя, как раз хотел с тобой поговорить. Сегодня на репетицию придёт Милан, и мы как следует отработаем ваш совместный номер. Этот дуэт – самый важный и самый красивый эпизод всего мюзикла, сама увидишь. Сейчас дам тебе ноты и текст, но думаю, проблем у тебя не возникнет. – И вот он, покопавшись в своих бумагах, уже протягивает мне листы…

– Милан? – глупо промямлила я, потому что все нужные слова вдруг забылись.

– У Милана такой же обалденный голос, как у тебя! – сказала подошедшая ко мне Мерле. – Вот это будет дуэт!

Господин Берг кивнул и подмигнул мне:

– Тогда увидимся на репетиции! – И снова склонился над своими нотами и записями.

Для него было очевидно, что я приду на эту репетицию, он уже всё решил. Я даже рот открыть не успела. На миг я закрыла глаза, чтобы собраться. Что мне сказать сейчас господину Бергу и главное – как? Но тут у меня внезапно промелькнула совсем другая мысль. Он ведь упомянул какого-то Милана. И этот Милан, по словам Мерле, поёт так же обалденно, как я… А вдруг он тот самый аваност-похититель, которого я ищу?

Мерле нетерпеливо потянула меня за рукав на школьный двор.

– Ты ведь придёшь на эту репетицию? Не струсишь? – спросила она слишком хорошо и уже довольно долго меня зная.

– Зайчонок внутри меня дрожит от страха, – ответила я.

Мерле рассмеялась:

– Иногда ему полезно устраивать встряску.

И я приняла окончательное решение: я схожу на репетицию ещё один раз – посмотрю на этого Милана. Точнее, послушаю его!

Об этом решении я горько пожалела, когда репетиция началась, а Милан так и не явился.

Господин Берг тоже явно нервничал, то и дело поглядывая на часы и приглаживая волосы.

– Ну что ж… – сказал он наконец. – Надеюсь, Милан скоро придёт. А пока его нет, давайте отрепетируем вступление хора и соло Кайи. Пожалуйста, все встаньте!

Позади послышался грохот стульев, а я так и сидела на своём месте как приклеенная. Стул рядом со мной, предназначенный для Милана, тоже пустовал.

– Кайя, ты вступаешь после третьего такта, – напомнил господин Берг и вскинул руки, чтобы привлечь внимание хора. И пока он считал до «трёх», я уставилась на свои ноты, и время вокруг будто замедлилось.

Текст расплывался у меня перед глазами – я чувствовала, как наворачиваются слёзы. «Только не разревись!» – подумала я и попыталась сосредоточиться на пении хора. Получилось же у меня в прошлый раз! И это было невероятное чувство – петь в группе. Значит, надо собраться, надо просто быть смелее!

Когда мне нужно было вступать, господин Берг указал на меня дирижёрской палочкой. Я закрыла глаза – и запела. Поначалу тихо, а потом всё громче и громче. Текст я помнила, поскольку на перемене перечитала его несколько раз. Слова песни были чудесные. Но ещё чудеснее была мелодия, которая будто растекалась по всему моему телу. Мне не нужно было даже думать – я просто пела. Когда за моей спиной кто-то начал шушукаться, я просто крепче зажмурилась. Я хотела сосредоточиться только на этой музыке, и ничто не смогло бы меня отвлечь.

Но что это? К моему голосу вдруг присоединился второй, звучный и сильный. Я открыла глаза. Напротив меня стоял мальчик. Он пел и смотрел на меня своими почти чёрными глазами. Длинные, почти до плеч, волосы падали ему на лоб. Милан!

Только когда смолкли все остальные голоса, я осознала, что перестала петь и таращусь на него с открытым ртом.

В тишине господин Берг представил нас друг другу:

– Кайя, это Милан. Милан, это Кайя, новая исполнительница роли Евлалии.

– Самородок наш, – где-то за моей спиной прошипела Свенья.

Господин Берг будто не слышал её:

– В следующий раз, Милан, приходи, пожалуйста вовремя и не прокрадывайся так в зал, когда мы поём.

– Ладно, ладно, – небрежно буркнул тот, ухмыльнувшись. На его загорелой коже виднелись тёмные веснушки, а когда он убирал со лба вьющиеся чёрные волосы, я заметила на его запястье кожаные и плетённые из пряжи браслеты. Такому с толпой не смешаться – как же я его проглядела?

Я тут же почувствовала себя жалкой, блёклой и неприметной. Да я в жизни не решусь петь дуэтом с таким мальчиком. Нужно уходить отсюда, сейчас же, пока